Лерочка

– Я не против заработать, Лер! Честно – совсем не против. И туфли тебе купить, и коммуналку оплатить… но эти суды… что я им скажу? Некий Иван Вольнов, которого чудом зовут как меня, который выглядит, как я, написал книженцию про меня! Ещё и переврал всё… какая Наташа, какая Аня… я их сто лет не видел, ты же знаешь! Какие к чёрту доктора! Я их вовек не встречал… ну очень давно, по крайней мере… а уж тем более… мозгоправов всяких… глупость, ей Богу… но интересная… даже очень. Тебе самой-то понравилось?

– …

– А ещё он пишет, что в один час взял, да и бросил пить! Ну смешно же а, Лер? Бросил пить… может ещё и курить? Хах. Книга про меня… ну и бредятина… я сам-то не Бог весть какой писатель, но такую чушь явно бы не настрочил… мне больше Буковски нравится… и Хемингуэй… и Ремарк, в конце концов! Реализм… в чистом виде… а этот Вольнов… ну что за детские сказочки про белого бычка… хотя… если всё это белая горячка какая-нибудь… он же бросил пить… ну точно! Свихнулся паренёк!

– …

– Мне одно вот интересно. Почему именно Карелия, почему девятое мая, почему именно эти девушки? Их же было так много… зачем хвататься именно за этих? С одной повстречались какое-то время, ну мало ли… с кем я только не встречался. А с другой… дружили вроде как, неплохо общались, проводили время… ну и что? Мало ли с кем я общался? Мало ли с кем выпивал? Всё это… так несущественно с годами… так глупо… бессмысленно. Я читаю и понять не могу… что в этих людях такого интересного? А как же Катюха? А Ирочка? Вика, на худой конец? Или Сашка? К ним у него какие претензии? Авторский замысел? Да в чём тут замысел! Ну скажи мне, Лер… Лерочка…

Девушка лежала на одном боку, укутавшись потеплее в старенький плед. Она не отвечала ни слова, но по катившейся слезе, можно было представить глубину её «понимания». Жаль только, что свет от фонарного столба не проникал в их чистую, только-только оправленную от учинённых беспорядков комнатушку. Жаль только… она не спала.

Когда часики приблизились к цифре три, он молча встал, не привлекая излишнего внимания, на цыпочках пробрался к Лериной сумке, аккуратно, со знанием дела, извлёк из неё несколько купюр, спешно оделся во что-то неприметное и ускользнул из квартиры. Лерочка осталась одна. Жаль только… она не спала.

Днём, когда головная боль стала непомерной и непреодолимой, он с тяжестью распахнул глаза, мучительно обвёл комнату слева направо, затем в обратную сторону, не обнаружив ни единой живой души, нащупал таблетки на тумбочке и случайно обронил записку, ожидавшую его с самого утра.

Из архивов, датируемых 18.04.2019:

«Ты хотела со мной познакомиться,Ну а я свесил ноги на крыше,Ты звала королевскую конницу,И просила спуститься пониже.Ты просила кричать полушёпотом,Ну а я, заливался в распевах,И ты вторила шорохам, топотам,В ожидании принца – морпеха…Ну а я, космонавтом ведь не был,

И в спецназе, увы, не служил,И не спрашивал: где же ты, где ты,Мне своей-то хватало души.Не умел зарабатывать деньги,И писал в пустоту – прямо чушь.Разливаясь, как горные реки,Мимо фьордов и утренних луж.Ты ждала меня с каждым рассветом,Ну а я, коротая деньки,

Разносил свои строчки по ветру,Ведь Творец меня певчим слепил.Ты просила: «Слезай с перекладин»,Проведи, хоть, часочек со мной,Но ведь я, с головою не ладил,Потому был немыслим покой.Потому то и пел всем на свете,Потому то кричал в небеса,Потому я тебя не приметил,Потому что не метил в десант.

Не мечтал о стабильной работе,О покладистой мгле естества,Я тебя своим видом заботил,Словно молодец в сказочных снах.Ты ушла, обронивши слезинку,Как прекрасный живой херувим,Не оставив на память и снимка,«Я тебя никогда не любил».

5