Лесь (вариант перевода Аванта+)

— Посмотреть мог, а что толку, — возражал Каролек. — Сколько помех, да еще очки ни к черту не годные.

— А кто знает, там ли эта печать, — проворчала Барбара. — Наверно, где-нибудь в пожарной охране.

— В пожарную охрану вламываться не пойдем, а сейчас проверим, нет ли у самого председателя. Если есть, стащим, припечатаем, а завтра подбросим.

На тщательно вычерченном плане не хватало маленькой, чуть смазанной печати инспектора пожарной охраны. В конце концов решили взять изготовленную копию с собой в ратушу и перед водворением в председательский шкаф оттиска попытаться поставить на него печать. Это избавило бы от дальнейших усилий и нервирующих сложностей.

Необычайно трудолюбивая уборщица снова явилась в ратушу. Из окна дамской комнаты спустился шнур. Один горбун — Лесь — привязал к шнуру длинный рулон, другой — Януш — дежурил на площади в тени лохани, третий — Каролек — торчал на углу улицы на тылах ратуши. Главный инженер ждал в машине сразу за городом.

Через четверть часа заработал мотор, и вся группа, втиснувшись в Стефанову машину вместе с планом, мчалась в пансионат, где все еще кающийся Бьерн готовил ужин.

— Ну, нам повезло, — вздохнула с облегчением Барбара, запихивая под ноги подушку, снятую с себя. — Это просто счастье, что председатель упился и оставил все настежь. Ни одна отмычка не подходит ни к столу, ни к кабинету, специально проверила. Замки сломаны, открываются плохо. Хорошо работает только один, от шкафа — недавно поставили новый…

Роль графа основательно взбудоражила Леся. Его давние чувства по новой вспыхнули в душе. Огонь, правда, несколько поумерился, и нежная страсть несколько изменила форму и выражение. Руины замка вызывали разные романтические ассоциации, и перед глазами графа возникали картины всевозможных героических подвигов. Вот в башне томится прекрасная кастеланна, и спасает ее из беды влюбленный рыцарь, вот бородатые разбойники нападают на даму в карете, вот на сорвавшегося с цепи медведя или тигра бросился с копьем мужественный оруженосец, а вот поединок на ристалище… Призер на турнире, влюбленный рыцарь, атаман разбойников и мужественный оруженосец — у всех одна физиономия, которую Лесь имел возможность часто созерцать в зеркале.

Но, увы! Башня лежала в развалинах и ни в малейшей степени не годилась для темницы; тигров здесь не сыщешь, хоть тресни; насчет разбойников тоже было плоховато — местные хулиганы, вялые растяпы, при всем желании не могли их заменить. Пошлая действительность не имела нужного реквизита, и, хочешь не хочешь, Лесь ограничивался мечтами.

Работы по обследованию подходили к концу. На закате солнца активность замирала: в неосвещенном замке сумерки спускались раньше и затрудняли обмеры. Барбара, Каролек, Януш и Бьерн отдыхали на опушке рощицы неподалеку от городка и поедали помидоры в ожидании Леся, который получил задание отдать камеру от мотороллера на вулканизацию. Перед ними на пологом склоне тянулся весь в цветах лужок, а на лугу пасся молодой бычок.

— Чтобы тут развернуть туризм, нужен солидный капитал, — разглагольствовал Януш, посыпая солью помидор. — Гостиница в замке, бассейны, экскурсии в старые рудники, представляете, как все это можно разрекламировать?

— Бассейнами никого не удивишь, — вяло ответил Каролек. — Гостиница в замке и рудники — это уже кое-что…

— У них, может, и не черта нету, а рекламируют, — прервала Барбара. — И люди ездят. Разве у нас умеют показать как надо. Нам бы шустрягу по рекламе — и полный вперед!

— Да, вообще, тут надо мозгами пораскинуть, — заметил Каролек. — Говорят, один американец учинил себе свадьбу в Яновце. Так вот, бросить повсюду клич: свадьбы в польских замках — самые радостные, самые фундаментальные!

— И драть за это чудовищные деньги, иначе наверняка почуют подвох…

— Весь объект окупится за два-три года, а дальше — чистая прибыль. Представляете? Выигрываем борьбу за туризм, получаем заказы на ближайшие десять лет, всеобщее развитие строительства…

— А рекламщика где возьмем? — съязвила Барбара.

Вспыхнувший было энтузиазм вдруг увял, как сорванный цветок. Каролек запихнул в рот целый помидор и обиженно забормотал что-то невразумительное. Януш недовольно пожал плечами.

С противоположной стороны лужка показался Лесь. Отдал камеру и теперь медленно шествовал к друзьям, весь поглощенный сценой бегства на вороном скакуне с кастеланной в объятиях. Гнался за ними отвратительный кастелан.

— Пасется-то он пасется, а ведь запросто в башку что-нибудь встрянет… — проворчал Януш…

Барбару и Каролека удивило это замечание. Лесь шел, правда, медленно, склонив голову, но в такой позиции он вряд ли бы дотянулся губами до травы. И не было никаких оснований считать, что он в данную минуту пасется.

— Почему это он пасется? — спросила заинтригованная Барбара.

— Ну, а что он делает? Не видишь разве — жует себе да жамкает.

— А я не вижу, — запротестовал Каролек. — Идет себе и ничего не рвет.

Теперь уже Януш удивился.

— Одурел ты что ли? Зачем рвать? Нормальный непосредственный контакт морды с травой.