Лес Воронов

Тот день, когда Тэсия познакомилась с этим ангелом, пробудил в Даэроне что-то бессмысленное и надоедливое. В таких последствиях юноша винил собственное тело. Как же, порой, оно мешало и раздражало! Сильвия – так звали эту потрясающую чистоту, в последние дни уделяла внимание своему дружку из компании. Какой-то мелкий широкоплечий простой обыватель, похожий на более человеческую помесь жабы и крысы, после каждой переменки уводил девушку ко дворику школы и обучал кулачным ударам. Выглядело это, конечно, нелепо, но она со всей серьёзностью принимала даже такого учителя.

Эта девушка вызывала странный интерес, а оттого раздражение. Даэрон умел прочитывать людей, исходя из движений тела и лица, речи и поведения, а некоторых прочитывал даже с первого взгляда. На то, чтобы разгадать героиню навязчивых мыслей недели оказалось мало, а из-за того, что к разгадке подтягивался ещё больший интерес, раздражение приближалось к критической отметке, чего допускать нельзя ни в коем случае. Как только он пытался получить какие-нибудь ответы, то ещё больше запутывался. Она, как закрытая книга. Чтобы вытянуть из поверхности сокровищницы что-то потаённое, придётся сделать невозможное – понять девушку больше, чем она сама может понимать себя. Казалось, это единственный выход для создания необходимого ключа, но Даэрон шёл хитрым путём. Он перешагивал преграды и натыкался на шипы, разгонялся на тупики и разбивался о стену. Не получалось даже пробраться ко входу в запретное царство спрятанного и потаённого. И он решил потратить все силы на то, чтобы эта героиня сама создала ключ. Даэрон поставил цель, и он намеревался дойти до конца. Юноша сказал себе, что доберётся не только до поверхности, а также и до самых глубин.

2.4 Деметрий

Это не была настоящая невидимость. Люди просто привыкли его не видеть. Но если никто тебя не видит, существуешь ли ты на самом деле?

Патрик Несс. Голос монстра

Деметрий имел тайны, много тайн, казалось бы, жизнь юноши преисполнена таинствами. Многое из того, что он замечал, перестало быть чем-то обычным. Очень многое изменилось, и Ванберг пришёл к умозаключению, что изменения произошли из-за пророчества. Он сидел на подоконнике, спиной прислонившись к боковой поверхности оконного проёма, и смотрел на то, как Эрик учил Сильвию правильности нанесения ударов, кажется, сейчас он уже дошёл до применения хука. Время двигалось с тоскливой ползучестью. Но над людьми и всем недолговечным оно пролетало, а юноша словно бы жил в непроницаемом пространстве, где такое существо, как время, неподвластно, но и не властно над законами юноши. В понимании Ванберга время имело серый цвет. Безжалостные серые нити времени летали с такой скоростью, что, заключённые в свою суету, люди не замечали их. Человеческие создания, как муравьи, а эта планета – муравейник, только с одним различием, что существа этого муравейника всего лишь бессмысленные бесполезные паразиты, а Бог смысла ожидал, когда на таких муравьёв прибудет свой муравьед. Люди считают муравьишек паразитами, но так ли это, если они несут пользу для природы и мира в целом, когда сам человек эту природу губит?

Деметрий посмотрел на картину в коридоре, и её персонаж подмигнул юношеским мыслям. Все изображения, которые встречались в школе или во всём мире оживали и жили настоящей жизнью. Не то, что люди – полумёртвые, живущие своими телами – ходячими кусками мяса. Пугающие мертвечины, на которых сидели монстры и паразиты. У кого-то на шеях, у кого-то в умах, а у кого-то в сердцах. Ванберг затих внутренним солнцем в собственной душе бури, туч и гроз. Юноша прислушался к знакомому стуку сердца и, ощутив в нём блаженный покой, а затем родственную депрессию, посмотрел в окно, чтобы через стекло разглядеть рыжую макушку, серьёзный настрой и обучение драке на кулаках. Пыль, оседающая на пол и согреваясь солнечным светом, издала тоненькие приятные звуки. Деметрий поздоровался, а пыль продолжила звучание.

Она сказала:

– Это не покой, а пустота, – пыль оседала на одежду, а юноша задался вопросом: "Значит мне блаженна пустота?".

– Как ты делаешь это? – раздался где-то рядом чей-то голос, – С толпой ты сливаешься, а в единственном числе незаметен. Я многое вижу, но тебя заметить с первой попытки не удаётся, но это, разумеется, пока.