Лешая

Сама лежала и думала. Даже сильному человеку в такое время нужна поддержка. Такие люди, готовые прийти на помощь в любую минуту, ради тебя способные разрушить этот мир, в такие моменты становятся слабыми, растерянными и беспомощными. В такие минуты им самим нужна твердая опора. А пока спи моя дорогая подруга. Когда горе минует тебя, ты снова станешь сильной.

* * *

Утром поехали в больницу. Свету пустили к матери. Она вышла к нам, а лицо такое спокойное, на губах едва заметная улыбка.

— Сегодня в отделение переведут.

— Как бабушка, мам? В сознании?

— Еще в каком, сынок. Сама в проводах, но пошутила. Держится моя старушка, слава богу.

— Даш, дальше то что?

— Как это? Сейчас по магазинам пройдемся, халат новый купим. Самый красивый, чтоб соседки ахнули от зависти. И сорочку новую, и еще что-нибудь присмотрим.

Вечером нас пустили в палату, в которую тётю Аню перевели после реанимации. Она была такая маленькая, словно болезнь уменьшила её пышное тело. Света говорила и говорила, поправляя одеяло, вытаскивала еду, предлагая матери, пока тумбочка не заставилась контейнерами.

Паша иногда отворачивался, чтобы проморгаться и скрыть слёзы.

Я же, поздоровавшись, отступила назад. Теперь всё будет хорошо, теперь я им не нужна.

Во дворе меня окликнули. Обернулась. Толик Чекушкин. И настроение приподнятое.

— Представляешь… ете… Мой ведь экзамены хорошо сдал по математике и русскому. На четвёрки. Умный же пацан, а то дурак, да дурак.

Угу, дураков не сеют, не пашут. Сами растут.

— Думаю отдать его в десятый класс. Что думаешь…ете?

Я прям онемела. Перестарался наш директор. Скажи дураку богу молиться, так он лоб расшибёт.

Глубоко вздохнула.

— Анатолий. Вы хотите моего совета или просто сообщаете ценную информацию?

Он переступил на месте с ноги на ногу.

— Совета.

— Тогда вот вам мой совет- берите документы и убегайте так, чтоб пятки сверкали.

— Так экзамены же показали….

Я снова вздохнула.

— Чудо. Считайте это чудом, хорошим стечением обстоятельств. Всё что угодно, но не уповайте на знания сына. Честно говоря, второго чуда я для вас сотворить не смогу. Будьте здоровы.

И я пошла домой.

— Так это чего? Ты… вы? Спасибо Даш… Дарья Васильевна.

Я лишь махнула рукой. Делайте что хотите.

На следующий день ехала на участок и по дороге заехала в магазин. Купила сетку картошки, на этикетке которой были иероглифы. Чистенькая, с тонкой кожицей. А что? Мою ведь кроты съели. Так бывает, зайдешь в магазин за хлебушком, а выползаешь с тяжеленным пакетом продуктов.

Выйдя из магазина, услышала.

— Красавица, помоги на хлебушек.

Обернулась. Обычный местный алкаш, сшибающий на бутылку.

Вздохнула.

— Извините, налички нет. Да и тороплюсь я. Картошку посадить нужно, — зачем-то добавила я.

— Ненормальная что-ли. Люди выкапывают, а она садить едет.

Вот что он прицепился?

— Так это озимая.

— Ну- ну, рассказывай. Так дашь денег? На машине вон ездишь, а денег зажала.

Уф, как банный лист к одному месту. Я оглянулась по сторонам, а потом позвала жестом.

— Знаете сколько китайцев?

— Мульон, поди.

— Больше! Скажи мил человек, чем эта орава кормится? Если территория маленькая, а эти мульоны кормить нужно? Вот и вывели озимую картошку. А что? Удобно. Летом два раза снимают урожай, и сразу после зимы. Они же умные. Ну, сами подумайте, в магазинах весь товар китайский. Вот что ни возьми, сделано в Китае. А почему? Ум-ны-е. Вот и вывели методом селекции. Сами гляньте, что на этикетке написано.

— Так не умею я закорючки эти разбирать.

— Но картошка ведь иностранная? А почему в Россию, в сезон, когда по всей стране её выкапывают, привезли китайскую? А?

— Да шут его знает. Неужели и вправду озимую завезли…

— Давайте так. Вы меня не видели и ничего не слышали. Если узнают, что стратегическую тайну выдала, меня ликвидируют.

— Вона как, — задумчиво произнес мой собеседник. — Может и правда. Вот сволочи, а! До чего народ довели? Сами там жируют, картошку озимую сажают, а нам ничего не говорят. У-у-у, изверги проклятые.

Тады и я побегу куплю.

А потом остановился как вкопанный.

— У меня ж денег нет. Дай сто рублей на хл…картошку.

Я понизила голос.

— Товарищ, могу пару картофелин дать. Только тш-ш-ш, если узнают…

— Понял, — шёпотом ответил он, получив заветные картофелины.

— Побёгну. Моя как раз копает, обрадую.

— Ни в коем случае! Женщинам разве можно тайну доверить? Сразу всем расскажет. А так она копает, вы раз и лунку озимую. Вот она весной обрадуется. Тогда и расскажете.

— Ага, — он шмыгнул носом и ушел, слегка покачиваясь, оставляя за собой свежий сивушный запах.

Добравшись до дачи, поймала себя на том, что мысли всё время возвращались о словах, сказанных той ночью Светой. Что пока мама жива, ты остаёшься ребёнком.

Достала телефон, потом смотрела на него, собираясь с духом.

На звонок мама ответила сразу.

— Хелоу-у-у.

— Привет мам.

— Дарья, молодец, что позвонила. Надеюсь, ничего не случилось.

— Знаешь, тетя Аня в больнице, поэтому….

— Оу май гад. Что случилось?