Леший-4. Наказание властью

Да, я мог легко внушить сидящему передо мной здоровенному мужику правильную мысль, и после этого он стал бы настоящим паинькой по отношению ко мне. А мог поступить иначе — вернуть телу облик цесаревича, а самому продолжить наблюдать его органами зрения и слуха за реакцией папаши. Пусть бы сами разбирались между собой! В конце концов, оно мне надо? Я уже привык за эти три месяца обитать в сознании неплохого парня по имени Ники, мы с ним даже подружились, а после того, как он по моему совету вызвал к себе Матильду, так у меня и с секосом в этом мире тоже всё стало замечательно. Действительно, девушка в данном увлекательном деле оказалась большой умницей и фантазёршей. А во время сна своего подопечного я регулярно бываю в нашем мире и посредством двух аватаров кувыркаюсь в постели то с тремя русалками, то со своими жёнами — Мариной и Светланой. Поди плохо устроился!

Но в итоге решил обойтись без внушения и даже не прибегнул к обратной трансформации в облик цесаревича. Всё-таки мне было интересно, как дальше поведёт себя сидящий передо мной Александр Александрович. Из его мыслей тоже не было ясно — то ли он попытается вышвырнуть меня из кабинета, то ли наконец-то успокоится, и наша беседа так или иначе продолжится.

Монарх сначала улыбнулся, весело глядя на меня, а потом начал смеяться, вскоре смех перешёл в хохот, да такой громкий, что войдя в резонанс с частотой этого хохота начали позвякивать хрустальные подвески на шикарной люстре, висящей под потолком кабинета. Смех внезапно оборвался, но улыбка так и осталась на лице императора. Он резко встал с кресла, подошёл ко мне и протянул открытую ладонь.

— Дай пожму твою руку! Не бойся, кости не сломаю, хотя и могу это сделать, ведь я легко разгибаю подкову.

Я тоже встал, протянул ему открытую ладонь, и мы крепко пожали друг другу руки. Да так крепко, что оба не сговариваясь одновременно произнесли:

— Всё! Достаточно!

После этого хватка мощных рук ослабла, и я, глядя императору в глаза, представился:

— Сергей.

Он тоже внимательно посмотрел мне в глаза, а затем громко произнёс:

— Александр.

Мы опять уселись в кресла, а император продолжил:

— Скажу коротко — рад знакомству! Да, брат, силён ты! И мне понравилась твоя странная фраза, я ничего подобного раньше не слышал: «ты вылетишь из своего кабинета быстрее своего же визга». Надо же — быстрее своего визга. Сергей, а ты уверен, что справился бы со мной? Ведь многие говорят, что я настоящий Геркулес!

— Все они льстят монарху! Так что не верь им! А что касается моей силы, то могу показать небольшую её часть. Что бы такое сломать в твоём кабинете? Ладно, думаю этого будет достаточно, чтобы ты сделал правильный вывод.

Я подошёл к столу и взял один из лежащих на нём карандашей, затем обернулся к Александру, поднёс к его глазам открытую ладонь, на ней лежал этот карандаш. Затем взял его большим и указательным пальцами другой руки.

— Представь себе, что мои пальцы — это плоскогубцы, — обратился я к монарху, — теперь смотри внимательно!

Пальцы медленно сближались, и вскоре послышался треск — это начала разрушаться целостность дерева, из которого был сделан карандаш. Подобное произойдёт, если его сильно сжать плоскогубцами. Пальцы продолжали сближаться, треск усиливался, и вдруг наступил финальный аккорд — две половинки карандаша упали на пол. Я разжал пальцы и какая-то труха посыпалась вслед за этими половинками.

Император широко раскрытыми глазами смотрел то мне в глаза, то на мои пальцы, то на остатки карандаша, наконец хриплым голосом произнёс:

— Никогда не видел ничего подобного! Да, ты прав, любой человек с помощью плоскогубцев легко перекусит карандаш. Но чтобы такое сделать пальцами рук! Силён, ох и силён человек по имени Сергей Лешанов!

Теперь уже я с серьёзным выражением лица смотрел в глаза собеседнику, а потом задал ему вопрос:

— Саша, а с чего ты взял, что я человек? Разве человеку подвластно то, чему ты сегодня стал свидетелем? И кстати, посмотри сюда!

Я указал рукой на лужу чернил, растёкшуюся по письменному столу. На глазах изумлённого императора фиолетовая лужица начала собираться в небольшой шарик, зависший в пяти сантиметрах над столом, и когда на столешнице не осталось даже следа от чернил, этот шарик вернулся в чернильницу.

— А давай я тоже ударю по столу, как это сделал ты несколько минут назад! — заявил я и поднял руку над столом. — Смотри внимательно!

В следующую секунду я нанёс молниеносный удар ребром ладони по краю столешницы, сделанной из тёмного дерева и покрытой драгоценным мрамором. Скорость удара была таковой, что письменный прибор никак не отреагировал на такое недружелюбное по отношению к столу воздействие, зато в месте удара образовалась дыра размерами 30 сантиметров в длину и сантиметров пять шириной — как раз, что бы моя ладонь прошла сквозь эту столешницу.

— Вот теперь я не сомневаюсь в том, что мог вылететь из этого кабинета быстрее своего визга! — усмехнулся император, а потом задал вопрос. — Действительно, то, что я сейчас увидел, человеку не под силу! Тогда кто ты, Сергей?