Лесной исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья

«Каждый человек является хозяином своеобразной машины, вырабатывающей идеи, решения и поступки, – указывал в марте 1924 года Владимир Эдуардович в предисловии к рукописи своего труда. – Эта машина – его душа. Знать азбуку душевных движении – значит быть достойным машинистом своей души, а не только ее кочегаром и смазчиком, или, еще того хуже, – приводным ремнем или тормозной колодкой, повторяющей движения „силовой установки“, – посторонней машины, с которой тебя насильно сцепили». Дембовецкий считал, что разработанная им «система психических элементов» «нуждается в критическом испытании и в лабораторно-инструментальной проверке. Это – дело создания особой психометрической аппаратуры, дело, которое будет совершено не одним человеком и не в один срок».

^{Супруги Дембовецкие – Александра Васильевна и Владимир Эдуардович. Фото конца 1920-х гг. Из архива К.В. Белецкой}

За поддержкой своей теории В.Э. Дембовецкий обращался к академику Н.А. Морозову. В письме к нему от 2 июня 1929 года он отмечал: «Если Вы не забыли 1918 год и Вашу случайную побывку в Твери у молодого (тогда) инженера Дембовецкого, Вы, я уверен, не откажете уделить немного времени и пробежать прилагаемую тетрадь. Я – тот человек, кому Вы подарили и надписали только что изданные „Задругой“, „Повести моей жизни“. Мою работу „Энергетика поведения“ („Система психических элементов“) я прошу у Вас разрешения посвятить Вам… Я думаю, что Вы, глубокоуважаемый Николай Александрович, своим высоким авторитетом поможете мне быть наиболее широко услышанным, поможете тому, чтобы моя работа (кстати, написанная в 1922 году) увидела свет. Мне не нужно Вам признаваться, как много тревоги и как много надежд у меня связано с опубликованием этой книги, рожденной в железных тисках нашего беспощадного времени»^[59].

Труд Дембовецкого так и не был опубликован…

Служебные назначения часто меняли жизнь Владимира Эдуардовича. В 1920-х годах ему приходилось все время кочевать с семьей по стране. В его «послужном списке» городов были Севастополь, Херсон, Керчь, Архангельск, Москва, Ленинград.

^{В. Дембовецкий, лето 1942 г. Вместе с фотографией – цветы, «сорванные под самым носом у фрицев, когда ходил в разведку». Из архива К.В. Белецкой}

«В Ленинград мы приехали из Москвы в апреле 1934 года, когда отца перевели в Институт водного транспорта, и с тех пор надолго осели здесь, – рассказала Ксения Владимировна Белецкая. – Отец не случайно выбрал местом жительства именно Лесной: эти места были ему очень дороги еще со времени учебы в Политехническом институте. Нам предлагали комнату в центре, но отцу очень хотелось жить именно в Лесном».

К несчастью, Владимира Эдуардовича не обошел стороной молох сталинских репрессий. Его арестовали 3 сентября 1940 года в Москве – он был тогда главным инженером в Центроморпроекте. Постановлением Особого совещания НКВД СССР от 8 марта 1941 года В.Э. Дембовецкого осудили по печально знаменитой 58-й политической статье на восемь лет лагерей (с правом переписки) и отправили на Дальний Восток, где он умер 26 ноября 1942 года. Местом смерти в документах указывается Николаевск-на-Амуре.

«Сохранились письма отца из лагеря, которые невозможно читать без боли, – продолжила рассказ Ксения Владимировна. – А мы, его семья, всю блокаду оставалась в Ленинграде. Мы выжили просто чудом. Я работала санитаркой в госпитале в бывшей 1-й образцовой школе на Политехнической улице. В марте 1942-го мне исполнилось шестнадцать лет»…

Во время войны семья Дембовецких еще поредела: в октябре 1942 года погиб на фронте сын, Виктор. К началу войны он успел окончить три курса в Индустриальном институте. Мечтал строить Волго-Каспийский канал, которому отец посвятил диссертацию. В начале 1942 года он ушел добровольцем на фронт. В семейном архиве Ксении Владимировны сохранились все письма брата с фронта. А на стене висит фотокарточка Виктора лета 1942 года, обрамленная засохшими лепестками бессмертника. Эти цветы – как память о брате. Он прислал их в одном из фронтовых «треугольничков», пояснив, что «сорвал их под самым носом у фрицев, когда ходил в разведку».

Виктор унаследовал от отца литературные способности. Даже на войне он не расставался с карандашом. Как зеницу ока хранит Ксения Владимировна поэму под названием «Воспоминания и мысли», присланную братом с фронта 14 сентября 1942 года, незадолго до гибели на Невском пятачке. От Виктора Дембовецкого остались стихи – как литературное завещание. Были в них и такие строки:

Когда сейчас я вспоминаю

Минувших дней беспечный путь,

Я часто глубоко вздыхаю

И мысль свою боюсь вспугнуть.

Та мысль невольно согревает

Меня движением своим,