Лестница Аида

– Ты знаешь, Громов, в этих местах‑ я службу начинал, лейтенантом, в конце восьмидесятых. И заметь, именно в двадцатой танковой…Когда нас отсюда вышвырнули, как собак, в даурские степи, в палатках жить‑ подумал, что всё – конец. Конец армии, службе, Родине‑ в конце концов. Потом, две чеченские компании за плечами. Короче Громов, надоел мне весь этот бардак – из армии я уволился в 2003 году. Где только не работал – и крупье, и таксистом, и охранником в автосалоне. Потом революция, то сё, вдруг гляжу – в интернете объявление. Министерство обороны, офицеров бывших на переаттестацию приглашает. Подумал – может ещё Родине послужу? Дальше – ты сам всё знаешь. За семь лет я из подполковников – в генерал‑лейтенанты прыгнул. К чему я это рассказываю, Громов. Да к тому, что рано они нас хоронить поспешили. Все эти немцы, французы, американцы‑ после 91 года, расслабились не по детски. Думали, сдохли мы уже, или вот‑ вот, помрём. А вот им…Бородулин сделал характерный жест, хлопнув себя по локтевому сгибу.

– Запомни, полковник. Они нас боятся. По хрену, что вооружены они хорошо и что их больше. Они дерутся – оборачиваясь. На конгресс, парламент, избирателей. А мы‑ смотрим только вперёд. Так – что дерзай, Громов – удачи тебе на новой должности.

Танковая бригада, впитывая в себя, словно губка – новых людей и боевую технику, прибывшую маршем через Волынь готовилась совершить очередной, какой уже по счёту – рывок на Запад. В голове у Громова постоянно прокручивался, словно на магнитофоне, последний разговор с Бородулиным. Генерал – без всякого сомнения, был прав в одном. Разучились натовцы масштабно воевать. Вот в 1991 году, перед началом знаменитой "Бури в пустыне"‑ американский командующий, генерал Норман Шварцкопф, во всеуслышание объявил, про заготовку медицинской службой армии США‑ 10000 стандартных пластиковых мешков для погибших солдат. То есть, планируя разгром Саддама в Кувейте – американцы планировали только безвозвратные потери, приблизительно в десять тысяч человек. О чём – честно заявили обществу, и общество их поддержало. Десять – так десять….На то и война.

А сейчас‑ просочись такая информация, про массовые заготовки пластиковых мешков – так журналисты, либералы и "общественные организации",сожрали заживо, не только командующего операцией, заодно с ним сожрали и министра обороны и начальника ОКНШ. Ох‑ах. какие потери?! Такого не бывает. Всё должно быть – чинно, благородно. Как в Югославии‑ немножко по – бомбили издалека, здравствуй – победа. В современном западном обществе‑ очень низкий "болевой порог". Когда, американцы оставшись единственной сверхдержавой на планете – по щелчку пальцев, легко крушили – иракские и югославские армии, они забыли, что за их действиями внимательно смотрят, изучают слабые и сильные стороны их военной машины. Перенимают их опыт, накапливают, обобщают, делают выводы.

Теперь, по сути НАТО – сражалось со своим отражением в зеркале. Та же ставка на высокие военные технологии, на профессионализм и опыт солдат. Разница в том – русские и украинские войска, никто не дёргал бесконечными – "расследованиями сената", "парламентскими комиссиями", "общественным контролем". Над Вооружёнными Силами Руси – контроль был, причём жесточайший – но только в мирное время. С первыми выстрелами – русская армия отделялась от политики и СМИ, настоящим железным занавесом. Дело армии‑ воевать а победителей – не судят.

Верховное командование альянса – без сомнения, знало о слабости своих позиций южнее Варшавы. Но помочь – ничем не могло. Не было под рукой резервов. Из‑за начала войны – все прекрасные, европейские автобаны, превратились в сплошные пробки из‑за миллионов бегущих на Запад, мирных граждан. Транспортный коллапс, разразившийся на дорогах‑ здорово мешал переброске свежих сил на ТВД. Вот и сейчас, девятая танковая бригада бундесвера, генерала Конрада Роннебурга, катастрофически опаздывала подпереть с тыла, разваливающийся южный фланг альянса.