Лестница Якова

Глава 39

Возвращение Юрика

(январь 2000)

Нора сразу узнала этот чирикающий птичий голос – узнала бы его из тысячи. Это была Марта. Бесформенно-соломенная, как стог, добрая, как сенбернар, с голосом, как у заводной игрушки.

– Нора! Какое счастье, что я до тебя дозвонилась. Приезжай, пожалуйста. Приезжай скорее. Юрик на наркотиках, он в ужасном виде. Мы с Виктором ничего не можем поделать.

Марта говорила по-английски, но Нора поняла все до единого слова.

– Где он сейчас?

– В Нью-Йорке. Он был у нас. Только что уехал. Приезжал за деньгами. Выглядит ужасно… Героин или что-то такое… Тяжелое… Виктор плачет. Велел тебе позвонить. Приезжай как можно скорее!

Тенгиз дремал на диване. Проснулся, смотрел с тревогой.

Витася плачет? Невероятно. Нора сразу же набрала номер Юрика. Это был телефон Тома Дрю, где она давно уже не могла его отловить. Но в этот момент звезды были так милостивы, что Юрик как раз зашел к Тому. Не задавая никаких дипломатичных вопросов, Нора сразу ему все выложила:

– Юрик! Мне Марта сказала, что ты на наркотиках. Слушай меня внимательно. Сделаем так – здесь, в Москве, есть клиника, частная, очень хорошая… врачи – хорошие друзья. Я уже обо всем договорилась. Они тебя вытащат. Никаких ломок, ничего этого не будет! Ничего не бойся! Я за тобой приеду, очень скоро, как только билет куплю. Виза у меня есть. У тебя только одна задача – живи аккуратненько, очень аккуратненько. Продержись до моего приезда. Ты понял, Юрик? Главное, ты продержись. Может, пока у отца поживешь? Хорошо, хорошо, как ты хочешь. Я сообщу тебе, когда билет возьму. И звони мне сам!

Никакой знакомой клиники и хороших друзей-врачей не было, но Нора все нашла в течение трех дней…

Нора даже не спросила его, хочет ли он возвращаться в Москву, вылезать из наркотической ловушки. Прежде о возвращении в Москву и речи не было. Нора навещала его раз в год, чаще не получалось. В последний приезд Марина, у которой она всегда останавливалась, намекнула, что с ее сыном не все в порядке, поведение не совсем адекватное… но тогда Нора не захотела слышать, только пожала плечами: Чипа, да ты его просто не знаешь, он всегда немного, как бы тебе сказать, отвлеченный… Что же я наделала? Это же я сама его туда отправляла…

Марина только кивнула, не стала объяснять подруге, что та живет в другом времени в другой стране – никто давно не называет ее “Чипой”, что в Америке другие правила жизни, другие проблемы и другие опасности…

– Я с тобой поеду. Да? – спросил Тенгиз.

– Спасибо, – обрадовалась Нора.

Но вместе им полететь не удалось. Тенгиз получал визу в Тбилиси и прилетел в Нью-Йорк тремя днями позже. Нора, как обычно, остановилась у Марины. Ее слегка колотило от этого приключения. Она давно уже понимала, что происходит…

Дети Марины Чипковской, родившиеся уже в Америке, по-русски не говорившие, явно не были в восторге от странных московских гостей. Русские друзья матери, даже здешние, эмигрантские, плохо говорившие по-английски, не очень успешные, вообще вызывали у них раздражение. Они этого и не скрывали – еще в детстве дочка спросила у Марины: почему у всех русских такие плохие зубы и грязные волосы?..

Чипа могла бы на этот вопрос ответить, но смолчала: уж больно много пришлось бы объяснять. Про то, что в каждой стране свои культурные обычаи, – американец меняет майку два раза в день, моется всякий раз, когда оказывается рядом с душем, а русский человек из поколения в поколение мылся в бане раз в неделю, по субботам, тогда же и белье менял, что многие жили в коммунальных квартирах, где и ванных не было… И еще про то, что каждый захудалый ребенок их возраста в России прочитывал за год книг столько, сколько они вдвоем с братом за всю свою жизнь не прочитали, а каждый приличный взрослый знал наизусть столько стихов, сколько здесь профессора филологии не знают… Но ничего этого Марина своим детям не говорила, потому что хотела, чтобы они стали стопроцентными американцами, чтобы поскорее, в первом же поколении, выветрился эмигрантский дух… Все приехавшие из России поделились на два лагеря: одни учили детей русскому языку, чтобы Пушкина и Толстого читали в оригинале, русскую культуру не утратили, другие, как Марина, этого не делали. А общая для тех и других правда заключалась в том, что, как правило, эмиграция приводила к огромным потерям в социальном статусе, и добраться до того положения, которое они занимали на родине, мало кому удавалось.

Виктор Чеботарев был как раз одним из немногих, кому удалось безболезненно вписаться: каким он был оригиналом, талантом, человеком внестатусным в России, таким оказался и в Америке. К тому же и счастье привалило в виде Марты, которая заняла место Варвары Васильевны по части хозяйственной, но к тому же и стала его верной подругой, а спустя какие-то годы и женой. Это произошло позже, когда Нора оформила с Витей развод… Заочный…