Лестница из терновника-3. Прогрессоры

- Я следую Путём, - невозмутимо говорит Инту. - Ищу бесспорную истину, опровергаю ложные истины, выполняю приказ моего Наимудрейшего Наставника. Тебе нужна помощь?

Волк бросает свирепый взгляд.

- Не от таких, как вы!

Инту чуть пожимает плечами и переключается на юного нори-оки, который убирает окровавленную тряпку с раны, показывая больное место с детской доверчивостью. Лянчинцы не принимают пустынных кочевников-варваров всерьёз - но не Инту.

- И ты придёшь к истине, - говорит он, не слишком заботясь о том, чтобы пациент его понял. - Свобода - часть истины, тебе повезло.

Я замораживаю ожоги девочке-рабыне, одной из тех, кого хотели сжечь вместе с бараком для выставляемых на продажу - и наблюдаю за Инту. Впервые вижу так близко легендарного синего стража: монах - крайне любопытная личность. Я представлял синих иначе.

Анну, похоже, доложили. Он подходит, мрачно смотрит на Инту, сидящего на коленях, сверху вниз.

- Тебя послал Дракон?

- Меня послал Наимудрейший Бэру, - говорит Инту, поднимая глаза. - К рассвету я вернусь к нему, если на то будет воля Творца. На рассвете будет бой, Анну. Сюда перевезут пушки из Дворца, чтобы покончить с вами - думай, что делать. Творец глядит на тебя.

Анну протягивает руку, чтобы поднять Инту за одежду; монах отстраняется, встаёт.

- Ты знаешь о... о северянине, который должен быть в Цитадели? - спрашивает Анну.

Инту кивает.

- Северянин в Цитадели. Молись Отцу, Анну - скоро мы все узнаем истину, - и, повернувшись ко мне, спрашивает. - Больше нет раненых, которым нужен именно я, Ник?

- Пока нет, - говорю я. - Но лучше бы ты остался, если утром будет бой.

- Молись Творцу, - отвечает он. - Прости меня. Мне надо уйти.

У него такой спокойный, строгий и непререкаемый тон, что никто, даже Анну, не возражает. Инту сворачивает своё имущество в торбочку, закидывает её на плечо и уходит в темноту. Его не останавливают.

Анну смотрит на звезду Элавиль, стоящую над луной в чёрных хрустальных небесах.

***

Бэру рубился с Киану, любимым спарринг-партнёром, не только братом, но и старым другом.

Невозможно всё время держать собственную душу на цепи: полутренировочные, полушутливые поединки по уставу Синей Цитадели уже незапамятные годы были признанным способом и выражения чувств, и нервной разгрузки. Единственным способом, впрочем. Единственным человеческим в жизни бойцов-ангелов, полезной тренировкой, простительной слабостью, обозначением братской любви.

Кроме боевой формы, особенно необходимой телу, начинающему забывать о юности, Бэру брал из этих боёв на палках или деревянных мечах и парадоксальную пищу для духа - особую близость душ, касающихся друг друга в миг, когда скрещиваются клинки. Спарринги превращали отношения бойцов между собой в нерушимую связь, бестелесную, но бестелесность синих стражей только очищала священный союз поединка от примеси похоти.

Киану вместе с Бэру пришёл в Синюю Цитадель. Они вместе из десятилетних детей, нелюбимых детей, отвергнутых собственными отцами, задёрганных, боящихся взрослых, мира и собственной тени, постепенно вырастали в синих стражей, обретали силу воинов и духовную любовь, не знающую страха. Их дружбе не помешала избранность Бэру; когда Бэру стал Наимудрейшим, а Киану - Наставником юных бойцов, их связь не ослабла, а продолжила углубляться.

Теперь чёлка Киану стала белой, и ямочки на щеках превратились в морщины, и его движения уже не были столь стремительны, как когда-то - да и Бэру не украсило время, но дети и подростки из воспитанников Киану наблюдали за их спаррингом восхищённо. Боевого опыта Наимудрейшего и Наставника вполне хватало на то, чтобы заменить гибкость и скорость юности - а приёмы боя, которыми старые драконы непринуждённо пользовались, и не снились молодёжи.

Их бою помешал посыльный. Он, правда, тактично остановился рядом с детьми, на краю мощёной плитами площадки, в зарослях мальв и плетистых роз - но Бэру заметил его и закончил поединок. Он ждал вестей.

- Новости, брат? - спросил Киану, положив тренировочный меч и вытирая пот с лица.

Посыльный отдал почтительный поклон.

- Вернулись братья из Хундуна. С ними - северянин, о котором говорилось в... гхм... сообщениях Когу ад Норха.

- Очень интересно, - сказал Бэру, улыбаясь. - Посмотрим.

Сообщения - или, скажем, доносы Когу не могли быть лживы от начала и до конца. "Тот самый" - тот северянин-язычник, с которым Анну вступил - или, скажем, собирался вступить в преступную связь. Развратная тварь? Кшинасский шпион? Или?

Бэру мало общался с северянами - в бою синие стражи не брали пленных. Правда среди ангелов Цитадели были бойцы-полукровки, с более светлой, чем у лянчинцев, кожей, а Линсу - даже с такими же светлыми глазами, как у кшинассцев. Смелые, спокойные и надёжные, они, по наблюдениям Бэру, меньше полагались на эмоции, больше - на рассудок. Если эти качества они унаследовали от своих северных матерей, то дух этого народа, пожалуй, нравился Бэру. Но, с другой стороны, полукровки родились и воспитывались в Лянчине...

Интересно, интересно.