Лествица, возводящая на Небо

50. Познавший себя никогда не бывает поруган, чтобы предпринять дело выше своей силы; он утвердил ногу свою на блаженной стезе смиренномудрия.

51. Птицы боятся и вида ястреба, а делатели смирения – и гласа прекословия.

52. Многие получили спасение без прорицаний и осияний, без знамений и чудес, но без смирения никто не войдет в небесный чертог. Ибо хранитель первых (дарований) есть второе (смирение), но часто в легкомысленных людях через первые истребляется второе.

53. Чтобы нас и не желающих смириться побудить к этой добродетели, Господь промыслом Своим устроил то, что никто язв своих не видит так хорошо, как видит их ближний, и потому мы обязаны не себе приписывать исцеление наше, но ближнему, и Богу воздавать благодарение о здравии.

54. Смиренномудрый всегда гнушается воли своей как погрешительной даже и в прошениях своих ко Господу: он с несомненной верой научается должному и принимает оное, не жительству учителя внимая, но возложив попечение на Бога, Который и через ослицу научил Валаама должному. И хотя такой делатель все по воле Божией и делает, и мыслит, и говорит, но никогда не доверяет себе, ибо для смиренного тягость и жало – верить самому себе, как гордому трудно последовать словам и мнению других.

55. Мне кажется, что только Ангелу свойственно не быть окрадываемому никаким грехом в неведении, ибо слышу земного Ангела, говорящего: хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь (1 Кор. 4, 4). Потому и надлежит нам всегда осуждать и укорять себя, чтобы вольным самоосуждением загладить невольные грехи, а если не так, то при исходе из этого мира мы претерпим за них лютое истязание.

56. Кто просит от Бога меньше того, чего он достоин, тот, конечно, получит более, нежели чего стоит. Об истине того свидетельствует мытарь, просивший отпущения грехов и получивший оправдание. Разбойник также просил только, чтобы Господь помянул его во Царствии Своем, но он первый получил весь рай в наследие.

57. Как ни в какой твари невозможно видеть огня по естеству[101]

, ни малого, ни великого, так и в непритворном смирении невозможно оставаться и виду вещества, то есть страстей, и доколе мы грешим произвольно, дотоле нет в нас смирения, а из этого можно уже разуметь, когда оно в нас присутствует.

58. Господь наш, зная, что добродетель души сообразуется с наружными поступками, взяв лентий, показал нам пример к обретению пути смирения, ибо душа уподобляется действиям телесным, и соображается, и соглашается с тем, что делает тело. Начальствование сделалось для некоторого из Ангелов причиной высокомудрия, хотя оно и не для того ему было вверено.

59. Иное душевное устроение у человека, сидящего на престоле, и иное – у сидящего на гноище. По этой-то, может быть, причине и великий праведник Иов сидел на гноище вне града, ибо тогда-то, стяжав совершенное смиренномудрие, сказал он в чувстве души: я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле (Иов 42, 6).

60. Обретаю, что Манассия согрешил более всех человеков, осквернив храм Божий и все богослужение почитанием идолов, так что если бы за него и весь мир постился, то нимало не мог бы удовлетворить за его беззакония. Но одно смирение смогло исцелить и неисцелимые язвы его. Если бы Ты восхотел жертвы, – говорит Давид к Богу, – я дал бы, (но) ко всесожжению,

то есть тел, постом истаивающих, не благоволишь. Жертва Богу – дух сокрушенный (Пс. 50, 18–19); прочее, что там следует, всем известно.

61. Согрешил пред Господом, – возопило некогда сие блаженное смирение к Богу по совершении прелюбодеяния и убийства и тотчас услышало: Господь снял с тебя грех твой (2 Цар. 12, 13).

62. Приснопамятные отцы наши утверждают, что путь к смирению и начальная причина этой добродетели – труды телесные, а я полагаю – послушание и правость сердца, которые естественно сопротивляются возношению.

63. Если гордость некоторых из Ангелов превратила в бесов, то, без сомнения, смирение может и из бесов сделать Ангелов. Итак, да благодушествуют падшие (уповая на Бога).

64. Потщимся и потрудимся всей силой взойти на верх этой добродетели. Если идти не можем, потщимся, чтобы оно подъяло нас на раменах своих. Если немоществуем чем-нибудь, то да не отпадем, по крайней мере, от объятий, ибо я подивился бы, если бы отпадающий от него получил некий вечный дар.

65. Жилы и пути смирения, но еще не признаки этой добродетели, следующие: нестяжательность, уклонение от мира, утаение своей мудрости, простота речи, прошение милостыни, скрытие благородия, изгнание дерзновения, удаление многословия.

66. Ничто так не смиряет душу, как пребывание в нищете и пропитание подаянием, ибо тогда наиболее показываемся любомудрыми и боголюбивыми, когда, имея средства к возвышению, убегаем оного невозвратно.