Летающая академия. Приспешница

— Девушка погибает! А ты тут… — возмутился Моди, понизив градус веселья. Тем самым опередил ректора, терпение которого явно подходило к концу.

— Она не умрет, — серьезно добавил хранитель заповедей Фейна и обернулся к вошедшим спиной. А пройдя немного вперед обернулся и все же добавил: — Однако тяжелая судьба ей выпадет и испытаний не счесть.

— Вот только давай без этого, — проворчал внук, следуя за ускорившимся архимагом. В считанные мгновения вся троица преодолела колонный зал с каменными статуями божества в разных ипостасях и настроениях.

В ответ на эти слова старец лишь хмыкнул и, пройдя по коридору толкнул каменную плиту, отворяя вход в ритуальный зал с небольшим постаментом в центре. Его окольцовывали руны защитных заклинаний, пока что не активированных. Сверху, сквозь узенькое отверстие лился дневной свет, падая аккурат на ритуальный плоский камень — алтарь.

— Что мы… — жнец неуверенно остановился на входе, впечатлившись аурой помещения.

— Вы приобретете другие тела, — прямо ответил хранитель. — Вы станете феями. И, если повезет, то сохраните свои магические способности. Ежели нет… — и тут хранитель многозначительно замолчал.

«Отступать уже поздно, — подумал архимаг, прибавив в уме: — Слишком поздно. Прости меня Лея».

Глениус еще немного помедлил, а после кивнул в знак согласия.

— Встаньте в центре заклинания и держите девушку, — попросил хранитель. — Мне нужно её согласие. И… к сожалению, ей придется дать кинжал.

— Хорошо, — согласился ректор, готовясь морально к чему угодно, даже к смерти от рук любимой. Поцеловав Лею в висок, он прошел куда велено.

Аврин в следующий миг сжал пальцы в воздухе и повел рукой в сторону, снимая обездвиживающие чары с одержимой. Ректор поставил студиозу на ноги и, повернув лицом к себе, стиснул её в объятьях. Дернувшиеся было руки Дорвиндаль тут же выровнялись по швам. Скрюченные пальцы то и дело порывались оцарапать Глениуса. Однако в последний момент отдергивались назад. Видно было внутреннее сопротивление владелицы тела воле твигла.

— Ничего, скоро уже, — прошептал Сегдиваль и попросил: — Начинайте. И Моди… твигл, не знаю, смогу ли я его…

— Об этом не беспокойтесь, Фейнгах пожелал забрать паразита себе, — ответил хранитель, опередив внука. После старик приблизился к ритуальному постаменту и протянул два изогнутых кривых кинжала. А неожиданно понизив голос, прошептал: — Готовьтесь к встрече.

Отошел обратно и добавил уже громко:

— Раньте друг другу ладони.

Архимаг скривился и снова припал губами к голове Леи, поцеловал как-то вымучено. А затем отпустил, стараясь действовать быстро. В одно мгновение чуть оцарапав ладонь любимой, он схватился рукой за лезвие взметнувшегося клинка любимой. Капли крови окропили камень, и руны тут же ожили, засияли, напитавшись силой.

Одержимая, получив полную свободу действий, трясясь от внутреннего сопротивления, все же взмахнула ножом и, если бы не перехваченное архимагом запястье, пронзила бы его сердце выверенным движением.

— Позволь ей, — еле слышно добавил старик, отворачиваясь. Моди остался смотреть, но не выдержав, отвернулся.

В следующее мгновение тела Глениуса и Леи упали на камень. А души воспарили в воздух. Минуя магический барьер, оба встали возле хранителя и Моди, в этот раз наблюдая за происходящим со стороны. В следующий миг Аврин старший стал зачитывать непонятно откуда взявшиеся каменные таблички, висящие в воздухе.

Он напевно повторял одинаковые части:

— Онтито фей Лея Онига фей Глениус.

А под защитным барьером между тем происходило закономерное. Потеряв магическую подпитку, твигл вылез из тела своей жертвы эдаким светло-серым дымчатым сгустком. Да еще надрывно взвыл, летая под куполом защитного заклинания. Старец, закончив читать четвертую по счету табличку, замолчал и уставился на действо впереди, затем и вовсе воскликнул:

— Взываю к тебе о Фейнгах!

Раздался еле слышный звон колокольчиков, а воздух замерцал мириадами огней. Души Глена и Леи сощурились. Хранитель и Моди попросту закрыли глаза, не желая ослепнуть. А когда несколько секунд спустя звон резко стих, то холод заполонил всю комнату. Свет вначале потускнел, затем и вовсе наступила кромешная тьма.

Старец прибавил еле слышно:

— Это за вами. Идите.

Глениус понял тут же, что произошло. Смерть вмешалась в ритуал. Он перевел взгляд в сторону дальней стены и заметил черный провал, из которого валила серая дымка. Клубясь по полу, густой туман оставлял за собой иней от замерзшей на камне влаги.

Под магическим куполом между тем порхали две маленькие бабочки, невольно привлекая взгляд Моди и хранителя. Сев на лужи крови, существа стали напитываться и медленно расти.

Сегдиваль же обернулся к Лее. Ныне свободная, она испуганно раскрыла глаза, когда Глен поманил её за собой к провалу.

Она кивнула и последовала за ним, летя по воздуху светлой дымкой. Время неумолимо приближало их к нелегкому выбору, к которому призовет богиня.

Стоило обоим пресечь барьер между миром живых и царством смерти, переместившись на тропу Отчаяния, как вдруг раздался протяжный крик то ли ворона, то ли стервятника. Ровно два раза.