Летающая академия. Приспешница

— Т-ты его видела? Сегдиваль?

«Ох, только бы они там не выдумали себе и не сбили с толку мой лучик света, Лею, — подумал так Глен, прежде чем услышать рядом с собой скорые шаги».

— Рогандар, это ты? — вопросила его матушка, спускаясь в главный и самый пустынный холл замка Хангерт.

«Неужели не спит в такой час? — подумал Глениус».

Мгновенно применив на себя полог невидимости, он еще и заступил за колонну рядом с которой стоял после перемещения. Леди Олидиана между тем продолжила спуск по витиеватой лестнице, расходящейся в стороны к разным корпусам и башням.

И действительно за своей спиной, но только чуть в стороне, бывший жнец услышал голос легендарного бессмертного прапрадеда, у которого и сам умудрился в детстве посидеть на коленках, да подергать за вполне себе густую и совсем не седую бороду.

Проходя мимо Глена Рогандар лишь хмыкнул и спрятал улыбку за своими густыми усами. Затем взмахнул рукой и сотворил себе мебель. Уселся у пылающего в новом, абсолютно непонятно откуда взятом, камине. Протягивая вперед ноги, он водрузил их на кушетке.

В ответ же на обескураженный вид леди Олидианы, которая спустилась по лестнице и величественно приблизилась к нему, Рогандар Доргет хмыкнул повторно:

— Что? Я устал тебя ждать.

— Дорогая? — послышался с лестницы голос Балеруса.

— Э-это Рогандар, дорогой, у нас с ним разговор, — отмахнулась она от мужа со стальными нотками в голосе. Видимо, предполагалось общение тет-а-тет.

— Не переживай, нас никто лишний не услышит, — ответил ей самый старший из семейства Доргетов, темноволосый импозантный мужчина, которому не дашь больше пятидесяти. А если бы не борода, то и того сорока-сорока пяти. — Так что ты там хотела спросить про амброзию, дражайшая внучка.

— Ох, прекращайте меня так называть. — Слегка смутившись, Олидиана все-таки решила присесть в кресло, стоящего напротив дивана с развалившимся на нем легендарным магом. — Я же даже не знаю, кем действительно вам прихожусь.

И снова Глениус поймал хитрый взгляд прапрадеда в свою сторону. Что-то архимагу подсказывало, Рогандар его специально раскрывать не стал, ведь узнавание магических аур имело место быть почти сразу после перемещения.

— Значит, остановимся на красавице, — галантно кивнув, дед протянул руку, чтобы поприветствовать жену своего правнука.

— Как пожелаете, — величественно приосанившись, Олидиана позволила тому слегка поцеловать костяшки своих пальцев. Затем она напряженно сомкнула руки на коленях.

После положенного обмена любезностями оба замолчали.

— Я надеюсь, вы уже слышали, что случилось с моим сыном? — проронила мать Глениуса. — Ведь пересказывать произошедшее спокойно, увы, я не в силах.

Её надрывный голос то и дело грозился перерасти в слезную истерику. Но Рогандар лишь поднял ладонь вверх и покивал в ответ.

— Если я правильно понимаю суть твоей проблемы, то помимо ритуала перерождения Глена, опустим инсинуации на тему неподходящей кандидатки, тебя не устраивает разрыв договора со смертью?

— Именно! — воскликнула она, кивнув. — Мой мальчик, он же, он там совсем один…

— Допустим, он не там и он не один, — перебил её Рогандар, заставляя ошалело воззриться на него в ответ.

— Но-но…

— Никаких но, Олидиана. — Этот улыбчивый маг, казалось, знал многое и чем-то напоминал самого Зодиака, однако был более уравновешен и, как ни странно, любвеобилен. — Даже при разрыве одного договора род жнецов не прервется, я тебя уверяю, красавица.

И вновь ему ответом лишь послужили удивленный взгляд леди Олидианы. Она, казалось, и вовсе онемевшая от таких подробностей, слушала его внимательно, стараясь запомнить каждое его слово.

— А ты не задумывалась, моя дражайшая вну… кхм, красавица, о продолжении рода Сегдивалей? Меня глубоко удручает, что у тебя только один сын, особенно, если учесть твою столь плодовитую мать и не менее плодовитую сестру, и ты прекрасно знаешь о ком я, не так ли?

— Об Орсинию Викитри и Аитирель? — еле-еле просипела она, отказавшим голосом.

— Именно! — покивал Рогандар, — продолжая вещать на весь холл. — Брак у вас с Балерусом, насколько мне известно, по любви, тебя никто не принуждал, проблем со здоровьем я не наблюдаю. Остается только какой-то внутренний пунктик, который я готов помочь тебе с радостью устранить из такой красивой головушки.

И стоило только лишь маме Глениуса открыть рот, наверняка, от удивления, нежели для ответа, как ей все-равно не дали бы и слова вставить.

— Предвосхищаю твое возмущение, красавица. Но ты же должна понимать, мой правнук сейчас в полном рассвете сил. Как думаешь, сколько еще продлится ваша любовь?

— Но я наоборот боюсь потерять форму и что…