Летающие киты Исмаэля(сборник)

Кармода резко отвернулся и от тех, и от других. Он достал из кармана нож, нажал на кнопку, и лезвие выскочило из рукоятки, как серо–голубая змея, которая должна была укусить его.

У него был только один путь освободиться от бронзовой челюсти. И он пошел по этому пути.

Было больно, но не слишком. И крови было гораздо меньше, чем он ожидал. Он мысленно приказал кровеносным сосудам закрыться, они повиновались и закрылись, как закрываются цветы при приближении ночи.

Однако эта процедура очень утомила его. Он дышал так, будто пробежал сотни километров. Ноги его дрожали, лица внизу расплылись в два широких бесформенных лица. Он едва стоял на ногах.

Из группы Алгула вышел человек и протянул руку.

— Прыгай, Кармода, — сказал он. — Прыгай, я удержу тебя. Руки у меня сильные. Мы разгоним этих хлюпиков, пойдем в замок и…

— Подожди!

Женский голос донесся откуда–то издали. Громкий, повелительный, и в то же время музыкальный. Все замерли.

Кармода взглянул поверх голов.

Мэри.

Мэри, живая и невредимая, как будто он никогда не всаживал в нее целую обойму. Она ничуть не изменилась. Кроме одного.

Живот ее был чудовищно огромен. Он заметно вырос с тех пор, как он видел ее в последний раз. Пожалуй, она уже была готова родить.

Предводитель второй шестерки спросил Карм оду:

— Кто эта темная женщина?

Кармода, стоящий у края пьедестала и готовый прыгнуть вниз, заколебался, открыл рот для ответа, но Танд опередил его:

— Она была его женой. Он убил ее на Земле и сбежал сюда. Но в первую же Ночь Света он создал ее.

Люди в группе Алгула ахнули и отшатнулись назад.

Кармода с удивлением посмотрел на них. Очевидно, информация Танда внесла какие–то осложнения, которых он не мог понять.

— Джон, — сказала Мэри, — совершенно бессмысленно убивать меня снова и снова. Я буду возрождаться каждый раз. Я уже готова родить дитя, которого ты не хотел. Он появится через час. На рассвете.

Спокойно, но каким–то звенящим голосом, который выдавал внутреннее напряжение, Танд сказал:

— Ну, Кармода, кем же он будет?

— Кем? — тупо переспросил Кармода.

— Да, — сказал предводитель людей Алгула, снова приблизившись к пьедесталу. — Кем он будет? Мессом или Алгулом?

— Так вот оно что? — сказал Кармода.

Экономия Природы, Богини или чего там еще. Зачем трудиться над созданием ребенка, когда он вот, под рукой.

— Да! — громко сказала Мэри. Голос ее был музыкален, хотя в нем звучала медь колокола — Джон, ты не хочешь, чтобы дитя было таким, как ты? Темной замороженной душой? Ты хочешь, чтобы он был светлым и теплым, правда?

— Человек! — сказал Танд. — Неужели ты не видишь, что ты уже сделал выбор. Ты не знаешь, что у нее нет собственных мозгов, что она говорит только то, что думаешь ты? Она повторяет истинные твои мысли и желания, спрятанные в самых глубинах твоей души. Неужели ты не знаешь, что это ты вкладываешь слова в ее уста, что это ты управляешь движениями ее губ?

Кармода чуть не упал в обморок, но не от слабости. Свет, свет, свет… Огонь, огонь, огонь… Дай себе раствориться. И как феникс ты возродишься вновь.

— Держи меня, Танд, — прошептал он.

— Прыгай, — сказал Танд, громко рассмеявшись.

Громовые раскаты хохота и радостные крики раздались со стороны первой шестерки, шестерки Месса.

Люди Алгула завопили от ужаса и бросились бежать врассыпную.

Нежно–пурпурный туман начал светлеть, превращаться в светло–фиолетовый. Внезапно над горизонтом появился огненный шар, и фиолетовый свет стал белым, как будто кто–то сдернул вуаль с планеты.

Те из людей Алгула, что не успели скрыться, зашатались и упали на землю. Конвульсии швыряли их из стороны в сторону, ломая кости. Некоторое время они еще шевелились, затем стихли.

— Если бы ты сделал другой выбор, — сказал Танд, все еще поддерживая Кармоду после прыжка, — теперь бы мы лежали в пыли мертвыми.

Они пошли к замку, окружив Мэри, которая шла медленно, то и дело сгибаясь при приступах боли. Кармода, который шел за ней, стискивал зубы и стонал, так как тоже испытывал предродовые схватки. И не только он — все остальные тоже закусывали губы, прижимая руки к животам.

— А что произойдет с ней потом? — спросил шепотом Кармода у Танда.

Он шептал потому, что каким–то образом понимал, что Мэри создана не только его подсознанием. Он знал, что в ее создании принимали участие и шестеро других. Теперь он почему–то стал думать о чувствах других людей.

— Она исполнит свою миссию, когда родится Месс, — сказал карренец. — Она умрет. Она умрет, когда закончится Сон. Сейчас она жива только благодаря тому, что мы вливаем в нее энергию. Нужно торопиться. Скоро все проснутся и не будут знать, кто правит в мире — Месс или Алгул. Они не будут знать, радоваться им или печалиться. Мы не должны долго оставлять их в сомнении. Но мы должны идти в замок. Там мы должны войти в Святые покои Великой Матери и сочетаться с ней мистическим актом совокупления. Этот акт невозможно описать, его можно только пережить. И тогда огромный живот создания твоей ненависти и твоей любви разрешится от бремени, и она умрет. Затем мы должны обмыть ребенка, одеть его и показать народу.