Летчик. На боевом курсе!

А потом мне в голову пришла одна замечательная мысль. А почему бы и не принять в экипаж парочку толковых ребят на должность авиационных инженеров? И кто-то же из механиков должен будет грамотно обслуживать эту технику на земле, готовить к полётам? Так что надо загодя побеспокоиться о нужных и полезных делу специалистах. Где я их буду потом искать? Единственное, как на такой отток кадров посмотрит Сикорский? А, ладно, надеюсь, да просто уверен, что с ним мы найдём общее решение, устраивающее все заинтересованные стороны.

Зато на его заводе сбросится напряжённость, пассионарная молодёжь перестанет бухтеть. Один будет бортовым инженером, второй – техником по авиационному и бомбовому вооружению, и двое-трое наземных специалистов. Осталось это решение согласовать с Адмиралтейством, выбить необходимые предписания и направления. Как всё это провернуть, даже представления не имею. Но у меня есть полковник Глебов и, может быть, командир особого корпуса. Они и помогут. А почему Адмиралтейство? Ну, мы же всё-таки в армии. И спецов этих нужно обязательно призывать на военную службу.

Поэтому никому из обратившихся ко мне ребят отказывать не стал, поговорил с каждым, выяснил, кто на что способен и на какую должность претендует. К моему удивлению, этот вопрос вызывал полное недоумение кандидатов. Да им просто по барабану было, где и кем служить! Главное, служить. Отечеству! Вот это правильный подход к делу. Это просто замечательный подход! И, главное, очень своевременный и нужный! Мне!

Конкретных обещаний никому не давал, но многозначительно предлагал на всякий случай готовиться к убытию и помалкивать обо всём. Почему-то в своих намерениях твёрдо был уверен и даже нисколько не сомневался, что всё у меня получится. И ребятам разрешат со мной улететь, и у меня в экипаже необходимые специалисты появятся. Больше всего из-за последнего довода был уверен.

И ещё одно. Неожиданное и не менее значимое событие сегодня произошло. Как-то я уже привык, что со стороны начальства особым вниманием не пользуюсь. А тут вдруг вызов в заводоуправление. Пришлось мне оставлять Михаила старшим на аэродроме, где мы потихоньку, втайне от всех проводили кое-какие специальные занятия с нашим будущим экипажем, переодеваться и мчаться в город со всей возможной скоростью. Скоростью пойманного на улице извозчика. И, заметьте, за свой счёт мчаться.

На подъезде к воротам увидел высматривающего меня Сикорского. Пролётка ещё не успела остановиться, а Игорь Иванович уже подскочил вплотную, заглянул внутрь, обрадовался, лицезрея мою вопросительную физиономию, и зачастил, что было вовсе для него несвойственно:

– Сергей Викторович, ну что же вы так долго? Давайте, давайте быстрее вылезайте, машина ждёт.

Какая ещё машина? Расплатился с извозчиком, пролётка развернулась и неторопливо начала удаляться, а из ворот выехал этакий солидный лакированный чёрный автомобиль. Я таких ещё и не видел. С золотыми орлами на дверках, с российским флажком над капотом.

Притормозил напротив, распахнулась задняя дверка, и Сикорский нетерпеливым жестом пригласил меня загружаться. Нырнул внутрь, прямо под бок к сидевшему у противоположной двери Шидловскому. Плюхнулся на широкое кожаное сиденье, мягко просели подо мной подушки роскошного дивана, поздоровался и только открыл было рот, чтобы поинтересоваться всем происходящим, как меня опередили. С переднего сиденья развернулся вполоборота офицер, сверкнул золотом погон:

– Поручик Грачёв?

– Так точно! – вылетело из меня. Потому что в этот момент к нам присоединился Игорь Иванович. Заскочил в салон, почти упал рядом, при этом чувствительно навалился на меня боком, да ещё и локтем под рёбра засадил. Вот и выбил из меня это утверждение вместе с набранным в лёгкие воздухом. Я в конце короткой фразы даже закашлялся. Весь бок отбил. Хорошо ещё, что у меня рука почти зажила, и я в этот момент успел её в сторону убрать. Как чувствовал.

А потом мы тронулись. То есть не мы, а машина. Пока ехали, Шидловский тихонько ввёл меня в курс дела. Нападение на аэродром и завод вызвало огромный резонанс в столичном обществе. Утаивать от газетчиков эту информацию, особо важную во время войны, никто не стал, поэтому дело получилось неожиданно громким. Газетчики постарались выдавить из него всё возможное, сыграть на патриотизме читателей с полного одобрения властей. Ну и заработать, само собой, резко увеличив свои тиражи. Теперь вот везут нас на награждение.

– Сергей Викторович, я прекрасно понимаю, что вас награждать необходимо. Вы действительно заслужили, жизнью рисковали. А мы-то тут при чём? Уж вы на нас не обижайтесь, но это была не наша инициатива. Да мы с Игорем Ивановичем, как говорится, обо всём этом ни слухом, ни духом, почти одновременно с вами узнали.

Сикорский с другого боку тихонько поддакивал почему-то оправдывающемуся передо мной Шидловскому. Вот смешные, а то я этого не понимаю. Вот только несколько удивило собственное награждение. Ну не привык я к такому вниманию к моей персоне. Они же, награды эти, как-то всё больше мимо меня пролетают.