Лети ко мне

– Я знаю, кто вы. Вы – Карри, – мрачно, как будто даже с тоской, констатировал мужчина. – Я уже слышал, как вы играете. Это… это восхитительно.

Карри опять молча поклонилась, хотя ни в голосе, ни в выражении лица этого человека не мелькнуло и намека на восхищение. Только скука и безнадежность.

– Я Алекс, меня так все зовут. Будем знакомы, – одними губами, очень формально, улыбнулся незнакомец. Глаза его при этом оставались мрачными.

– Будем, – с трудом произнесла Карри.

– Что-то случилось? Вы грустная.

Этот вопрос показался Карри тоже формальным.

– Да и вы весельем не брызжете… Если честно, у меня всегда такое лицо, – произнесла она с досадой. – Мой преподаватель меня ругал – надо улыбаться и все время делать «комплименты». Что такое «комплименты» для артиста? Это когда делают вот так, – Карри заставила себя в третий раз раскланяться.

– Ваш учитель музыки?

– Нет, он циркач. Клоун, если точнее.

– Настоящий клоун?

– Самый настоящий. Из клоунов, кстати, получаются неплохие учителя, – подумав, была вынуждена признать Карри. Вспомнила, как старый циркач требовал, чтобы Карри всегда улыбалась зрителям со сцены – даже если испытывает боль. Даже если артист сломал ногу – надо все равно терпеть, улыбаться и кланяться до тех пор, пока занавес не скроет сцену.

Какое-то дикое, устаревшее по нынешним временам требование, но оно неожиданно помогло сегодня Карри.

И хорошо, что она не устроила истерику при Северине. Свои эмоции не обязательно скрывать, их не всегда надо стыдиться, но лучше не показывать их тому, от кого полностью зависишь. Дистанция. Надо всегда соблюдать дистанцию – напомнила себе Карри.

– Клоун учил вас играть на скрипке? – спросил Алекс с вежливым удивлением.

– Нет. Но… У меня было много разных учителей.

– Но вы ведь скрипачка?

– И это тоже, – пожала плечами Карри и вдруг, совершенно неожиданно для себя, засмеялась. «Как хорошо, что у нас с Северином ничего не было! Мне не за что стыдиться, мне нет смысла переживать», – с облегчением подумала она.

– Но есть же что-то главное, основное… Кто вы? – настойчиво спросил Алекс.

– Я не знаю. Не думала об этом. А надо? А вот вы – кто? – насмешливо спросила Карри.

– Я летчик.

– Ого! Здорово.

– Только я сейчас не летаю, – все так же, без тени веселья, одними губами, улыбнулся Алекс.

– Вы работаете у Северина Ромашина? Тоже летаете на вертолете? На самолете? – с любопытством спросила Карри. – Или вы… кто-то из его гостей? Родных?

– Можно сказать, что я тут работаю, – признался Алекс. – Или со мной тут работают?.. Прогуляемся? Я только что заметил, как на клумбе стали распускаться розы, идемте, покажу. Тут красивый сад…

Карри не успела опомниться, как обнаружила, что они с Алексом уже шагают рядом по аллее. Карри в этот момент очень мало интересовали розы, но она хотела хоть немного отвлечься от мыслей о Северине. Какая разница, с кем сейчас гулять по саду…

– А что за музыку вы сейчас играли? Она как будто… как будто знакомая? – спросил Алекс.

– «Полет кондора». Этой мелодии уже больше ста лет, у нее интересная история. Ее создал один человек, потом, позже, другой человек (или их было двое? не помню, ну неважно) написал к этой мелодии слова. Получилась песня… Красивая. О чем? Точно не помню, о выборе, кажется. Короче, если интересно, почитайте об истории этой мелодии в интернете. Если честно, я помню только мелодии, а не историю их создания. Это не совсем правильно, но я не могу запомнить информацию, которая кажется мне лишней.

– «Полет кондора». Это такая большая птица – кондор, – пробормотал Алекс. – Парит где-то над вершинами Анд. А, ну вот и наши розы…

– Красивые. Тут все красивое, – была вынуждена признать Карри, разглядывая полураспустившиеся бутоны роз на клумбе. – Вам здесь нравится?

– Да.

– Но все как-то не по-настоящему словно…

– Здесь или вообще? – покосился на нее Алекс.

– И здесь, и вообще. Мир изменился, только я не могу понять, сломался он или кто-то пытается его починить… Не знаю, как описать это ощущение! – призналась Карри.

– Но внешне как будто все то же самое, – осторожно возразил Алекс. – После весны наступило лето. Дома продолжают стоять, в городах по-прежнему ездят машины. То же самое небо у нас над головой… Ночь по-прежнему сменяется днем. Люди все те же! – Он помолчал, потом продолжил с ожесточением: – Хотя, в общем, вы правы, мир изменился. Только он как-то хитро изменился. Когда вроде все осталось прежним, но относиться к этому по-прежнему уже не получается.

– Цифровизация? Нейросети виноваты?

– Ну и это тоже. Мы как будто живем в новом мире.

– Почему «как будто», так и есть.

На запястье у Алекса запищал «умный» браслет.

– О, мне пора, – спохватился Алекс, взглянув на браслет. – Я сейчас принадлежу науке, все по часам. Надо в лабораторию, снять показания.

– Какие показания? – с любопытством спросила Карри.

– Вообще-то я интересный научный экземпляр… эх, некогда, потом, возможно, получится рассказать. Вы ведь еще здесь останетесь на какое-то время? Не сразу покинете эти места?

– Не знаю, – серьезно произнесла Карри.