Летящая на пламя

Пальцы Олимпии, в которых она держала вилку, судорожно сжались. Она совсем забыла историю с драгоценностями, из-за которой она сама, в сущности, и оказалась здесь. Вполне естественно, что капитан Фицхью ожидал объяснений. Ведь в последний раз, когда Олимпия видела его, она разыгрывала скорбь по поводу гибели брата и держала путь в Австралию. И вдруг оказалось, что ее брат жив и находится за шесть тысяч миль от места своего исчезновения. Вся эта история не могла не показаться чрезвычайно странной.

— Все это старо как мир, — сказал Шеридан. — Я потерял бдительность и поплатился за это.

— Но как вам удалось вырваться из рук этих головорезов? — спросил Фицхью.

— Головорезов? — озадаченно переспросил Шеридан.

— Ну да, головорезов, которые напали на вас на пристани в Фанчеле! — воскликнул Фицхью и засмеялся. — Не могли же вы забыть об этом.

Шеридан откусил кусочек пирога и начал хмуро жевать. Но внезапно его лицо прояснилось. Он насмешливо взглянул на Олимпию.

— Моя дорогая сестра, ты слишком романтично настроена. Боюсь, что богатое воображение мисс Дрейк сыграло с вами дурную шутку. Последнего настоящего головореза в своей жизни я встретил, пожалуй, на дороге в Джабалпур. Это было очень давно.

— Но они же были из секты стага! — возразила Олимпия по инерции.

— Если бы это было так, я не выглядел бы сейчас настоящим дураком в глазах присутствующих.

— В таком случае что же произошло на самом деле? — спросил Фицхью. — Мы полагали, что вас убили эти индийские дикари, совершив тем самым акт мести. Поскольку вы, на их взгляд, предали их мерзкое братство и пытались привлечь этих убийц к судебной ответственности.

Шеридан со смущенным видом потер переносицу.

— Да… видите ли… это было чертовски давно. И знаете, вся эта история на самом деле выглядит менее драматично. Если вы хотите знать скучную правду, на меня напали и ограбили какие-то уголовники с корабля, перевозившего каторжников.

— Это были душители из секты стага, — настаивала Олимпия, — они произносили именно те слова, о которых ты мне говорил.

— Неужели? — Шеридан насмешливо взглянул на Олимпию.

— Да! «Байед» и «Тимбало».

— «Томбако», — поправил он ее, — «томбако ка ло». — Шеридан чуть заметно улыбнулся и подмигнул капитану Фицхью. — Видите ли, незадолго до того, как все это произошло, я рассказывал сестре о моих приключениях в Индии.

Веснушчатое лицо Фицхью залилось краской. Он снисходительно улыбнулся.

— Мне все ясно, — сказал он и бросил выразительный взгляд в сторону Олимпии. — Теперь я вижу, что вы неверно истолковали события, мисс Дрейк, приняв португальцев за индийцев.

— Нет! — упрямо возразила Олимпия. — На них были тюрбаны! Как вы это объясните?

Шеридан улыбнулся и разломил второй рогалик.

— Разве? Я этого не заметил.

— Но я же говорила тебе об этом! — Олимпия начала волноваться, возмущенная тем, что он намеренно искажает события.

— Да, я действительно припоминаю, что ты мне говорила об этом. Но было чертовски темно, моя дорогая. Прости меня, но я не могу подтвердить твои слова, поскольку сам ничего подобного не заметил.

— Да, на них были тюрбаны, можешь в этом не сомневаться! Под шляпами.

Шеридан намазал маслом рогалик.

— Хорошо, хорошо, не буду возражать. Ты совершенно права.

Олимпия обвела взглядом всех сидящих за столом мужчин, снисходительно улыбавшихся ей, и сразу же замолчала, занявшись своим пирогом.

— Значит, вы считаете, что на вас напали уголовники с транспортного брига? — задал вопрос Фицхью после небольшой паузы.

— Да, поскольку я очнулся на этом судне с пустыми карманами и кандалами на ногах. Причем конвойный настойчиво уверял меня в том, что мое имя внесено в список осужденных и зовут меня Том Никол.

— Но почему вас похитили? Не понимаю! — удивился Фицхью. — Насколько я знаю, за вас не требовали выкупа.

Шеридан положил свою вилку на стол.

— А никакого выкупа и не требовалось. Я словно олух царя небесного, рассказал накануне приличного вида господам о том, что понесу драгоценности сестры на оценку, сообщив им час и место, где буду проходить. По-видимому, сообщником этих господ являлся один из конвойных офицеров с «Федры».

Олимпия вскинула голову.

— Так это был лейтенант… — Она нахмурилась. — Я только помню, что его фамилия начиналась с буквы «С».

— Стейси, — сказал Шеридан и подцепил на вилку кусочек вареной морковки. — Закопченный негодяй. Хотя о мертвых не говорят плохо.

«О, значит, он уже мертв, — подумала Олимпия, — как это кстати!» Она улыбнулась Шеридану.

— По твоей вине у меня пропали все мои драгоценности. Особенно мне жаль изумрудную тиару тети Матильды.

Шеридан с изумлением взглянул на Олимпию, его рука замерла на полпути к блюду с мясным пирогом.

— Тебе жаль твоих драгоценностей? Что ты имеешь в виду?

— Именно то, что мне их будет не хватать, — вкрадчиво сказала она. — Вообще-то я, пожалуй, вполне смогу обойтись и без них. Но вот тиару мне искренне жаль.

Шеридан наклонился вперед и понизил голос:

— Нет, ты шутишь…