Летящая на пламя

Мустафа задумчиво смотрел на нее. Его худощавое лицо, казалось, еще больше похудело и вытянулось от забот и тревоги. Но Олимпия упорно не отводила взгляда, и Мустафа наконец пожал плечами и отступил в сторону. Олимпия толкнула дверь, открывавшуюся внутрь.

На мгновение ей показалось, что она ошиблась каютой. Человек, находившийся здесь, не был похож на Шеридана. Это был обросший густой черной щетиной незнакомец неопрятного вида в измятой одежде. Он валялся на койке и безучастно смотрел на бутылку бренди, которую держал в руках.

Олимпия тихо ахнула. Шеридан посмотрел на нее, а затем снова отвернулся. Сердце Олимпии замерло. Он дотронулся кончиками пальцев до своих век и тяжело вздохнул. Его рука заметно дрожала.

— Шеридан, — сказала Олимпия, — ради Бога, что случилось?

— Ничего, — ответил он после небольшой паузы.

— Ты болен. — Олимпия двинулась к нему, намереваясь пощупать его лоб.

— Нет. — Шеридан оттолкнул ее руку. — Я не болен. Оставь меня, я хочу побыть один.

Олимпия закусила губу, отступая на шаг.

— Я позову судового врача.

— Нет. — Шеридан стремительно сел на кровати, производя впечатление вполне крепкого, здорового человека. — Никого не зови.

Олимпия остановилась в нерешительности. Шеридан с отсутствующим видом опустил глаза, от него исходил сладковатый запах бренди, смешанный с запахом морской соли.

— Ну же, уходи! — сказал он. — Я не хочу… Черт возьми! Убирайся прочь, я не расположен сейчас к вежливым беседам за чайным столом.

— Что случилось? — снова спросила Олимпия. Шеридан сердито нахмурился, все еще избегая смотреть ей в глаза, и тряхнул головой.

— Но я не могу поверить, что с тобой все в порядке. — Она вновь приблизилась к нему, ожидая, что он сейчас оттолкнет ее.

Но вместо этого Шеридан прижал кулак к губам и судорожно вздохнул. Быстро закрыв глаза, он схватил бутылку бренди и сделал большой глоток.

Олимпия взяла бутылку из его рук и отставила ее в сторону. Она хотела присесть на край его койки, но, увидев пистолет, лежавший рядом с подушкой, осторожно взяла его.

— Ожидаешь нападения?

Шеридан взглянул на оружие и тут же молниеносным движением выхватил пистолет из руки Олимпии. Его пальцы привычно легли на рукоятку и курок. Он прицелился, и на одно мгновение Олимпии показалось, что Шеридан сейчас выстрелит в невидимую цель.

— Я чистил его, — бесцветным голосом сообщил он и, повернув пистолет дулом к себе, уставился в него как загипнотизированный. Голос Шеридана звучал очень странно, а густая щетина мешала Олимпии разглядеть выражение его лица.

— Почему ты прячешься здесь? — резко спросила она. Шеридан пожал плечами.

— Неужели это… — она запнулась, — из-за Френсиса и меня?

— Кто такой, черт возьми, этот Френсис? — Шеридан бросил искоса взгляд на Олимпию, поглаживая пальцами ствол пистолета. — Ты имеешь в виду этого недоноска Фицхью?

Шеридан вскинул оружие и прицелился в бутылку с бренди. У Олимпии упало сердце, когда его палец внезапно нажал на курок.

Раздался негромкий щелчок, пистолет был не заряжен.

— Вот так, — безучастно сказал Шеридан, — и мозги твоего дорогого Френсиса растекутся по стене.

Внезапно по его лицу пробежала тень. Шеридан облизал сухие губы и уставился в перегородку каюты, тяжело дыша.

— О Боже, — прошептал он и застонал. — О Боже!

— Что с тобой, Шеридан?

Он вздрогнул от неожиданности, дико взглянув на Олимпию, как будто она испугала его. Ему потребовалось время, прежде чем он мог снова сосредоточиться.

— Пусть этот напыщенный петух держится от меня подальше, — зло сказал он. — Иначе я убью его.

Олимпия с удивлением взглянула на него и задумчиво скрестила руки на груди. Если это была его очередная попытка сбить ее с толку и вывести из равновесия, то, надо признаться, она удалась. Его обросшее лицо выглядело бледным и изможденным. Вокруг рта залегли жесткие складки. Олимпии так хотелось дотронуться до его щеки, провести рукой по колючей щетине и обнять Шеридана, согреть и успокоить его. Но теперь между ними стояла Джулия. И Олимпии не следовало об этом забывать. Джулия и вероломство Шеридана.

— Зачем ты заперся здесь? — снова начала допытываться она.

— Так нужно, — отозвался он.

— Нет, Шеридан, это вовсе не нужно… Если ты это делаешь из-за меня, если хочешь, чтобы я пришла к тебе, то я…

— Нет! — неожиданно воскликнул Шеридан. — Нет, я не хотел, чтобы ты приходила. Убирайся отсюда, оставь меня одного. — Он вскочил и схватил ее за плечи. — Ты не понимаешь, как это опасно! Я не хотел… — Он осекся и внезапно так крепко обнял Олимпию, что у нее захватило дух. — Что мне делать? Что мне делать? — безостановочно бормотал он как заклинание. — Я не хотел, чтобы ты видела меня. Ведь корабль все равно не развернется, ты это понимаешь? Я хотел жить, я просто хотел жить. О Боже, прости меня, прости, прости!