Летящие к солнцу 1. Вопрос веры (СИ)

- Вломи ей, Николас! - голосил Джеронимо в опасной близости от микрофона. - Пусть знает, как заставлять зубы перед сном чистить!

Вероника не обращала внимания на брата, но ко мне подошла ближе.

- Даже вникать не желаю в тот бред, что ты несешь! - выплюнула мне в лицо. - Скажи только, каким образом ты меня хочешь убить? Провизжать уши насквозь?

- Ты говоришь с Риверосом! - Тут я сам удивился, до какой степени мощно прогремел мой голос. Но удивился еще больше, когда могучий движок транспортера раскатисто рыкнул. По полу пробежала вибрация. Джеронимо и я устояли, а вот Вероника внезапно опрокинулась на спину.

Ее лицо стало если не перепуганным, то хотя бы изумленным. Сам же я постарался скрыть удивление, погрозив Веронике пальцем:

- Никогда не выводи из себя Ривероса, находясь в транспортном средстве.

Только сейчас, когда настала тишина, все мы поняли, что тишина действительно настала. Стрельба прекратилась. Я поглядел на монитор, но увидел лишь черноту. Похоже, своротили-таки камеру.

Включилась обратная связь, и мы услышали голос, сильно искаженный вначале мегафоном, а потом приемо-передающей системой бронетранспортера:

- Ладно, клоуны. Выходите по одному с поднятыми руками. Без оружия. Очень медленно.

- Uno momento! - Джеронимо сунул мне в руки смартфон, подобрал с пола автомат и встал рядом с Вероникой, направив дуло ей в голову. - Сфотай меня так.

- Ты сдурел? - повернулась к нему сестра.

В этот момент я сделал снимок. Вышло великолепно: суровое лицо Джеронимо и растерянное - Вероники.

- Отдай немедленно! - неразличимым движением Вероника выбила из рук брата автомат так ловко, что Джеронимо, кажется, ничего не почувствовал. Зато увидел. Враз погрустневшим взглядом окинул пустые руки.

- Ну вот что тебе стоило всех убить? Я же просил!

Вероника тем временем положила автоматы на водительское сиденье.

- Микрофон все еще работает, - сообщила она.

- Ну так выключи его и давай поговорим о кишках! - поморщился Джеронимо.

- Нет. Сейчас мы выйдем наружу с высоко поднятыми руками и сделаем все, что нам скажут. И будем надеяться, что нас оставят в живых.

Джеронимо сплюнул. Таким злым я его никогда не видел.

- "Я, Вероника Альтомирано! - кривляясь, сказал он. - Двоюродная прабабушка Риддика, внучатая племянница Мачете по материнской линии! Стреляю в людей с шести лет!" Клянусь солнцем, сестра, от тебя пользы - меньше, чем от деревянного коня в Сталинграде. Когда я говорю Николасу: "Поехали!" - он берет и едет, а когда говорю тебе: "Убей всех людей", ты сдаешься. На кой черт ты вообще увязалась за нами? Сидела бы дома, вязала пинетки, смотрела Малахова!

Продолжая вещать, он надел рюкзак, отворил люк и первым полез на поверхность. Вероника поспешила за ним, я же замыкал исход.

- Ну да, да, ликуйте, филистимляне! - слышал я злобный голос Джеронимо. - Далила сделала свое дело, Самсона можно брать тепленьким!

- Рюкзак сними! - крикнули ему в ответ.

- Что, боишься, там ослиная челюсть? - огрызнулся Джеронимо, и тут же, будто переключившись, заканючил: - Дяденьки военные! Там моя петрушка! Пожалуйста, не обижайте ее. Через часик нажмите кнопочку и чуть-чуть полейте, пусть малышка почувствует утро!

Когда я покинул транспортер, взгляды и стволы окруживших нас солдат почему-то устремились на меня. Похоже, стоящий рядом с машиной Риверос автоматически воспринимался как хозяин положения. Пришлось принять горделивую осанку.

- Что у мальчишки в рюкзаке? - спросил меня, видимо, командир. Страшная рожа, водянистые глаза, а седые волосы едва покрывают шишковатый череп. Единственный из всех, он был без каски.

- Всего лишь росток петрушки с подсветкой, - сказал я. - И шарманка, чтобы услаждать слух в минуты тоски и уединения. Клянусь, ничего более.

Командир дернул головой, и стоящий рядом солдат сорвался с места. Он раскрыл рюкзак Джеронимо и принялся изучать содержимое. Двое других солдат ловко скрутили руки Веронике, с беспокойством глядящей на брата. Меня пока не трогали, и я упивался.

- Ну, чего там? - спросил командир.

- Сэр, тут ровно то, что сказал этот парень, сэр, и ничего больше! - отрапортовал солдат, застегивая рюкзак. - Устройство выглядит до такой степени безумным, сэр, что я бы не стал его изымать во избежание случаев массового помешательства среди личного состава, сэр! Что до меня, сэр, то я сегодня же подам прошение об отставке и проведу остаток дней, сочиняя трогательные симфонии на тамбурине, сэр!

- Ладно, - кивнул командир. - В наручники его. И этого тоже.

Веронике сковали руки за спиной, Джеронимо тоже, а мне, видно, из уважения к авторитету, спереди.

- Видишь? - сказал Джеронимо, повернувшись к сестре. - Видишь, до какой степени он полезен? Он может управлять даже этими солдафонами, которых ты отказалась убивать!

- Придержи язык, сопляк! - влепили ему подзатыльник. - Нам управляет здравый смысл!

Тут я бы с ним поспорил, потому что решение оставить пленнику рюкзак выглядело, по меньшей мере, идиотским. Но я смолчал, потому что в этот момент ко мне двинулся страшнорожий командир. Когда он проходил мимо Вероники, она попыталась начать переговоры: