Летняя буря

На губах у него играла вызывающая улыбка, он словно провоцировал ее на еще одно глупое замечание. Чарли промолчала. Для представительницы семейства Макеннали ситуация была непривычной, и Фил, таким образом, одержал победу.

- Чешется плечо? - Чарли не успела придумать дерзкий ответ, как его огромная рука накрыла ее ладонь. - Здесь?

- Немного пониже, - пробормотала она. - Чуть левее. А-а!

- Вам нужно под горячий душ.

Чарли решила не сдаваться.

- Еще бы, - с горечью согласилась она. - А как, черт подери, я смогу вымыться, не замочив повязку?

- Нет проблем.

Он только взял ее за локоть, и Чарли без малейшего усилия, пушинкой поднялась над кроватью.

- О Господи. - От изумления она открыла рот.

Фил улыбнулся:

- У вас ванная там же, где и у меня? Чарли только кивнула. Ноги ее едва касались пола, когда он, можно сказать, нес ее в ванную.

- Неплохо. И кафель у вас блестит.

Ужасно хотелось объяснить ему, что она сама натирает кафель до блеска, а полчища его экономок способны только стянуть что-нибудь при случае. Но слова почему-то не шли.

- А теперь сядьте сюда. - Мускулистая рука усадила ее на край ванны. - Я сейчас вернусь.

Она ошеломленно уставилась ему в спину.

Уж конечно, я подожду. Мне нечего делать целых шесть недель. Я буду просто здесь сидеть и...

Фил вернулся через минуту с пластиковым пакетом для мусора. Он снял пиджак и рубашку - вот это да!

- Вытяните руку, - мягко сказал Фил. Она с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть.

- Не эту, другую.

Чарли украдкой посмотрела, не смеется ли он, но увидела в его карих глазах сострадание. Это ее удивило.

- Другую? - Она медленно подняла правую руку и отчитала себя: ты словно неразумный ребенок. А он такой серьезный. Улыбается он хоть иногда, этот гигант? Словно прочитав ее мысли. Фил улыбнулся - правда, лишь половиной рта, но это определенно была улыбка.

Пока она наблюдала за ним, он засунул ее поврежденную руку в пакет и перевязал эластичным бинтом.

- От вас требуется лишь, стоя под душем, держать руку вверх, чтобы на нее не попала вода. Понятно?

- Понятно, - пробормотала Чарли. Он пустил горячую и холодную воду, заботливо проверил температуру.

- А теперь сюда, - он отдернул занавеску душа.

Она с трудом встала.

- Как же я буду мыться в ночной рубашке? Мне не снять ее одной рукой.

- А-а, это, оказывается, ночная рубашка. Я думал, это тенниска вашего брата.

- У меня нет братьев.

- Ну, значит, вашего последнего возлюбленного.

- Не угадали, - проворчала Чарли. Слишком уж он наблюдателен и самонадеян, а она настолько не в своей тарелке, что уже и сарказм не может ее защитить. Что вы делаете?

- Помогаю. - От удовольствия он прищелкнул языком. С непривычки звук получился хрипловатый, но явно выражал удовлетворение. - Нагните голову.

Чарли машинально подчинилась, и, когда рубашка оказалась у Фила, он осторожно высвободил ее завязанную руку. Тут до Чарли наконец дошло, что она совершенно голая.

- Что вы делаете? - закричала она.

- Помогаю.

Бесполезно было прикрываться руками, к тому же он прокомментировал, снова щелкнув языком:

- Чудесно. А теперь, милочка, под душ.

Она почувствовала, что он взял ее за левый локоть, приподнял, и она оказалась в ванне. Как приятно было стоять под теплыми струями Фил задернул занавеску и спросил:

- Ну как?

- Замечательно, - слабым голосом проговорила Чарли и подумала, что очутилась в ловушке: голая под душем, а за занавеской незнакомый мужчина. Ну, не совсем незнакомый. И придется вскоре из ванны вылезать, так что надо идти на компромисс. - Спасибо, - голос у нее слегка дрожал, но звучал уже громче, я пригляжу за Сэмом. Так что отправляйтесь на церемонию.

- Что ж, очень по-соседски. Сейчас приведу Сэма, он будет в восторге.

- Надо думать! - Это ее замечание осталось без ответа, и, отодвинув чуть-чуть занавеску, она высунула нос наружу. Фила не было. - Сексуально озабоченный негодяй! - крикнула Чарли, но шум воды заглушил ее слова.

Еще ни разу ни одному мужчине не удавалось нарушить размеренное течение ее жизни. Ни разу! Сбитая с толку, с поднятой правой рукой, Чарли намылила левую и стала массирующими движениями водить по груди, не замечая, как под ладонью набухают розовые кончики сосков.

Фил Этмор вернулся в контору около четырех часов дня, одетый в джинсы и старый запачканный пиджак, но с улыбкой во весь рот.

Секретарь Клодия Сильвия встретила его у дверей:

- Как церемония? Ты вел себя как подобает джентльмену?

- Не приставай, Клодия. - Он безуспешно пытался отчистить пиджак, а она ходила вокруг, вытаскивая у него из волос прутики и листья. - Я толкнул шикарную речь, потом мы здорово повеселились, потом я посадил ребят в фургон, отвез их на "Мэри и Эвелин", и мы совершили морскую прогулку. Ребята были в восторге.

Он плюхнулся в кресло у письменного стола и стал вытаскивать рубашку из брюк.

- Все в порядке, Филип?

- Да нет. Я уже две недели об этом думаю - о капитане Харди с его артритом. Он приходил?

- Пока нет. Ты что, собираешься его уволить? - печально спросила Клодия.

- После сорока лет службы в компании? Да ни за что на свете!

- А вот и он. Как поживаете, капитан Харди?