Летняя практика

- Для жениха. Данил, кажется? Такой, очень видный парень… Он просил сделать. И доплатил.

Лена молча развернулась и пошла наверх.

На сегодня с нее хватит.

Летняя практика. Ой, где я был вчера... 

- Даня… Даня… Да-няааа…

Тихий, надоедливый стон на одной ноте вырвал из тяжелого забытья, царапая, словно пенопластом по стеклу, по воспаленному мозгу.

Данил слышал эту нудень сквозь сон и отмахивался, как от назойливой мухи, не желая выплывать на поверхность.

- Даааааняаааа…

- Отва…кхххх… су….кхааааа… - с голосом был тот же непорядок, что и с мозгами. То есть не было его, голоса. Только хрип внутриутробный, похожий на шипение зомбака не первой свежести.

- Даааааняаааа…

- Су…кхаааа…

- Мужики, может вы воды попьете? Так и разговор, глядишь, наладится?

Новый голос, незнакомый кстати, резанул сознание уже совсем бесчеловечно.

Очень громко. Су-каааа…

Данил попытался и от него отмахнуться, но, видно, слишком сильно махнул рукой, перевесил центр тяжести и свалился… Откуда-то. Ударился боком, задохнулся от боли и открыл глаза наконец-то.

И какое-то время моргал, пытаясь унять резь в воспаленных веках. И опознать, где это он.

А потом, когда понял, опять закрыл глаза. На долгих полминуты.

И начал подниматься. Медленно, но целеустремлённо. Потому что лежать в тюремной камере на полу – это так себе веселье. Хоть он в тюрьме не сидел никогда, и не стремился к таким подвигам, но все же кое-какие вещи знал.

Например, что валяться под шконкой – западло. Даже случайно.

- Даня…

А вот этот голос был знакомым. Хотя тоже мало походил на нормальный. Но какие-то нотки… Что-то такое…

Данил тяжело оперся о край лавки, с которой до этого как раз и навернулся, ошалело уставился на свои руки, со сбитыми костяшками и грязнущими пальцами, под ногтями наверняка залежи полезных ископаемых можно было найти…

Это он где так? И когда?

И, главное, нахера?

Но все вопросы – потом. Сначала сесть, попить, прийти в себя.

- Давай, пацанчик, еще немного, - подбодрил его все тот же чужой голос, Данил поднял глаза и увидел говорившего. Мужик, уже в серьезном возрасте, но крепкий, кряжистый, основательный такой, сидел на соседней лавке и смотрел на Данила с сочувствием. – Плохо тебе?

Даня только кивнуть смог, выдохнул, подтянулся на руках и перевалился на лавку. Посидел, пережидая головокружение.

- Давай попей вон. – Посоветовал мужик, - это всегда от похмелья хорошо. Только вода вон, в кране. И приятеля своего оттащи туда, да голову его сунь под воду. Сразу полегчает.

Приятеля?

Данил посмотрел вокруг и увидел на третьей лавке Коляна. И ему, судя по совершенно зеленому лицу, было гораздо хуже, чем самому Данилу.

- Даааняааа…

Данил, игнорируя хриплый стон, встал, не с первой, конечно, попытки, но вполне успешно, и пошел в угол камеры, к ржавой раковине с водой. Открыл кран и сразу же сунул под него голову. Моментально обожгло холодом так, что какое-то время даже не вздохнуть было, но Данил терпел, пока не стало ломить затылок. Тогда он повернул голову и еще какое-то время пил пахнущую ржавчиной воду с таким удовольствием, словно это был вкуснейший живительный нектар.

Затем выпрямился, стянул через голову футболку и опять сунул голову под струю воды. Так, чтоб еще на плечи попадало.

И сразу, моментально просто, невыразимо стало легче. Прояснилось в голове, виски перестало ломить от каждого самого маленького движения, боль ушла в район затылка и там обосновалась тяжестью. И это уже было более чем терпимо.

Данил критически осмотрел когда-то светлую футболку, теперь художественно украшенную чем-то черным, вперемешку с зеленью, кровью и еще непонятного происхождения пятнами, встряхнулся, кинул тряпку на лавку и пошел к Коляну, который все так же бревном валялся на прежнем месте и тянул на одной тоскливой ноте его имя.

Прихватил его за шкирку, поднял под одобрительное кряканье их соседа и потащил к умывальнику, где проделал все те же процедуры, что и до этого с собой. Колян вскоре взбодрился настолько, что вспомнил еще слова, кроме имени Данила, и щедро поделился своими новообретенными знаниями с окружающим его миром.

Данил решил, что чем мог, тем помог, и дальше уже пусть как-нибудь сам, оставил приятеля возле раковины и вернулся обратно к лавке.

- Давно мы здесь? – спросил он у соседа.

- С ночи.

- А за что взяли, не говорили?

- Не, вы еле языками ворочали. Ты че-то орал про проклятых баб, а твой дружбан про спор. Типа, ты проспорил. Потом вы подрались.

- Подрались?

Данил оглянулся на Коляна, уже самостоятельно станувшего с себя майку такой же степени дерьмовости, что и его футболка, но особых следов драки на физиономии не заметил. А они должны быть.

- Ну… Попытались… Он тебя достал и сразу свалился на лавку. Да так и уснул. А ты подняться не смог. И тоже уснул.

Данил поморщился досадливо, потрогал немного ноющую челюсть. Хорошо, что Колян только чуть-чуть достал. Все же полутяж. Мог и от души приложить.

В голове было пусто. Абсолютно. Какие-то отрывочные невнятные воспоминания.