Летняя практика

- Ну, пацаны, если не умеете пить, нахера это делаете? – покачал головой дядя Витя, - смотреть же, бл*, больно на вас. А что касаемо памятников и всякой такой хери, то, это смотря чего сделали. Так-то и наши местные развлекаются нехило, куда там туристам. В том месяце, помню, шляпу у туриста попытались утащить. Но не смогли, она же бетонная… Но газеты тогда орали долго… Типа, вандалы. И срок хотели впаять… У нас надо себя потому что культурно вести, - продолжал сосед, - не хулиганить в общественных, мать их, местах, и вообще… Некультурно это, неправильно…

- Бл***… - тоскливо протянул Колян.

- А вы че, пацаны, че-то со статуей сделали? – оживился дядя Витя.

- Ну… Бл***…

- А че мы со статуей сделали? – вяло поинтересовался Данил, уже, в принципе, морально готовый ко многим вещам, но тут за ними пришли.

- Так вы, Ромео неудачливые, на выход, - скомандовал дежурный.

- Эй, командир, а я? – вскинулся дядя Витя.

- А ты, Кронов, посидишь еще, – осадил его дежурный, - заодно подумаешь, насколько это правильно: ссать в танцующий фонтан в центральном парке в разгар дня.

- Да бл***…

Данил и Колян, по-новому оценивая все сказанное до этого соседом про культурное поведение, пожали ему руку перед тем, как выйти.

- Вы, парни, заходите, если что надо будет, - сказал им дядя Витя напоследок, - я возле фонтанов в парке отдыхать люблю, постоянно там бываю.

- Обломаешься теперь, - огорчил его дежурный, вот запрет тебе наложат на приближение к фонтанам, придется другое место для отдыха искать. Если вообще опять не загремишь на пятнашку.

- Да за что?

Но этот горестный вопль остался без ответа, Данила и Коляна вывели из камеры и проводили в дежурку, где их ждали Серега и Лена Николаевна.

Очень, просто очень злой Серега и очень, просто очень смущенная Лена Николаевна.

- Лена… - выдохнул Данил.

- Серега, брат! – обрадовался Колян.

Серега только мельком глянул на них, потом отвернулся, продолжая разговор с полицейским:

- Я понял все, спасибо большое! Мои контакты у тебя есть, обращайся в любое время.

После этого он еще раз посмотрел на немного сконфуженных друзей и вышел из помещения, мимоходом прихватив под локоть слегка ошарашенную, в первую очередь, голыми распаренными торсами и красными глазами узников, Лену.

- Забирайте ваши вещи, и очень надеюсь, больше вас не видеть здесь, - обратился к Данилу и Коляну полицейский.

Серега ждал снаружи, курил и о чем-то разговаривал с Леной.

Данил, едва выйдя из дверей, понесся к ним, как атакующий носорог. Вижу цель, не вижу препятствий.

Головная боль чудесным образом прошла, и о жутком похмелье напоминали только резь от яркого солнца в глазах и сухость в горле.

А в остальном все было прекрасно.

Лена Николаевна о нем беспокоилась! Переживала! Вызвала Серегу! И сейчас вот вообще по барабану, откуда она его контакты достала, этот вопрос он потом обязательно прояснит.

Главное, что что-то он, значит, этой ночью правильно сделал, раз она здесь.

- Серега, ты как тут? – Колян не заморачивался вопросами правильности и неправильности, судя по его сморщенной физиономии, он вообще очень сильно хотел похмелиться. И, зная, что злой Серега будет выговаривать, начал заранее. Раньше сядешь, раньше выйдешь, как говорится.

- Лена… - Данил подошел ближе, взял за локти, наклонился, не обращая внимания на попытки женщины вырваться, хотел поцеловать, но вовремя вспомнил про выхлоп и сменил направление, утыкаясь губами в шею.

- Данил, что ты себе позволяешь вообще, - охнув, забормотала Лена, ощутимо подрагивая в его руках, и это была, бляха муха, очень даже правильная дрожь! Такая, какая надо дрожь!

Данил притиснул ее к себе ближе, обхватывая, забыв про то, что голый по пояс, что все штаны в какой-то непонятной то ли глине, то ли строительных материалах, что руки разбиты, все в подсохших царапинах, что пахнет от него, наверно, охереть, как плохо.

Она была такая чудесная – маленькая, вкусно пахнущая, возмущенная, дрожащая, переживающая за него, дебила, так дышала взволнованно, упираясь ему в голую грудь ладошками, что его повело, и очень основательно. Весь мир вокруг сузился до нее одной, все посторонние шумы, голос Сереги, распекающего Коляна, виноватые ответы приятеля, смех полицейских со стоянки, лай собак, да вообще все – просто исчезло, растворилось. Осталась только она. Ее запах, ее тело, вкус ее кожи под губами.

Она что-то говорила, возмущалась, отталкивала.

Данил мягко прихватил зубами кожу шеи, не сдержав желания попробовать ее. И чуть слюной не захлебнулся, несмотря на постоянный сушняк. Вкусная. Такая вкусная.

Лена уже не говорила, уже шептала что-то, все так же возмущенно, кажется, упрашивая отпустить, но

Данил просто физически не мог от нее отлепиться.

- Даня, скот, бл*! Отпусти ее, она же упадет сейчас! – ворвался в его ограниченный сейчас мир голос

Сереги, затем стали четче доноситься слова Лены:

- Данил, прекрати, прекрати пожалуйста, неудобно же, люди смотрят… И так меня на весь город прославили, дураки такие, и сейчас опять… Данил…

Он нехотя оторвался от нее, позволил тонким рукам упереться сильнее, чтоб увеличить расстояние.