Лето диких цветов

– Я словно оцепенел. – Гарри Оуэн снова сел на диван. – Я не знал, сколько времени оставался там, рядом с Крисом. Боль была невыносимой, я тоже хотел умереть. Без него я больше не желал жить. А потом рассвело, и я заметил, что скоро начнется прилив, и пришел в себя. Я понял, что все откроется, если меня обнаружат рядом с Крисом. Люди станут сплетничать о нем и обо мне. Этой мысли я вынести не мог. Мне казалось, если никто не узнает, это останется нашей тайной и никого не очернит. – Он поднял глаза. – Это было так просто. Я забрал его телефон, чтобы никто не прочитал нашу переписку. Свои следы на песке я стер, а вскоре после того, как Криса нашли, начался прилив, поэтому мои коллеги не обнаружили улики, связанные со мной, ни на пляже, ни наверху, на утесе. Никто ничего не видел, никто ни о чем не подозревал. Единственным человеком, которому я все рассказал, была моя сестра. Мне казалось, что так будет лучше. Думал, что теперь Крис обретет покой, пусть я больше никогда не обрету своего. И только позже ко мне пришло осознание: я вел себя так, словно столкнул его с утеса и хотел замести следы. Но я этого не совершал, клянусь. Это был несчастный случай.

Зои, не зная почему, все же верила ему. Ее до глубины души ужаснул его поступок.

– Но вы же полицейский! Мы верили в то, что вы раскроете это дело. Вы представляете, как ужасно жить в неведении? Что для нас значило отсутствие результатов расследования?

Она вспомнила, как тогда Гарри Оуэн стоял перед ней и выражал соболезнования, он был бледен и заметно расстроен. Но она неверно истолковала его смущение.

– Вам следовало рассказать обо всем нам.

– Я знаю, – тяжело выдохнул Гарри Оуэн. – Поверьте, вначале я часто думал об этом. Но это не вернуло бы Криса. И так все было достаточно скверно. Ваш отец едва не сошел с ума от горя. Мне казалось, что правда уничтожит его.

Ярость вновь переполнила душу Зои, разлилась по всему телу.

– Но вы были не вправе это решать! – крикнула она. – Если бы мы знали правду, у нас появился бы шанс преодолеть трудности. И мы обрели бы покой. Как вы могли вести себя так эгоистично, почему не позволили нам узнать правду?

Гарри Оуэн вздрогнул, услышав ее слова.

– Мне очень жаль. Я понимаю, вы, должно быть, сейчас меня ненавидите. Но я не осознавал, сколько горя причиняю вам и вашей семье. Мне казалось, что я облегчаю вашу жизнь.

Зои задалась вопросом, действительно ли ненавидит его. Она все еще была сбита с толку и не знала, сможет ли простить Гарри Оуэну столь длительное молчание. Но Крис любил его, это можно было понять по словам из его дневника. И даже если Зои считала поступок Гарри Оуэна неправильным, она все равно понимала его мотивы.

– Теперь я наверстаю то, что не сделал, и последствия этого поступка меня настигнут, – сказал он. – Люди наконец узнают, что тогда произошло на самом деле.

Зои взглянула на него с испугом.

– Вы хотите обнародовать свое заявление?

Он кивнул.

– Я вынесу все, что последует. Наверняка возбудят уголовное дело, потому что я помешал расследованию. Мне придется уйти со службы, но это ничего, я так и должен был поступить. Я приму любое наказание, каким бы оно ни было, а потом уеду отсюда. Я сделаю так, как хотел Крис, – начну все сначала. Может, в Ирландии, рядом с моей сестрой…

Какое-то время он сидел, ссутулившись, на диване, затем поднялся.

– Теперь я лучше пойду.

– Подождите! – Зои тоже поднялась. – Мне… нужно сначала обсудить это с отцом. Держите все в тайне, пока я с ним не поговорю.

Он кивнул, и Зои проводила его до двери. Стоя перед Гарри Оуэном, она не могла подать ему руку на прощание. Зои все еще находилась в крайнем замешательстве, но одно она хотела ему сказать, потому что не знала, будет ли у нее позже такая возможность:

– Спасибо.

Он с удивлением поднял брови.

– Для меня очень важно то, что я наконец узнала правду, – объяснила она.

Он пожал плечами.

– Я молчал слишком долго. Я сам себя наказал сильнее, чем это могли сделать другие. Люди не знают, какой я на самом деле, мисс Бивен. Только мои близкие. Мне казалось, моя склонность больше не проявится после всего, что произошло. Это было мое покаяние. Но прочтя дневник, я понял: Крис не хотел бы этого. И теперь все изменится.

Когда он ушел, Зои заперла дверь и прислонилась к ней, съехала на пол, потому что ноги перестали ее держать. Голова вдруг разболелась, тысячи мыслей и чувств одновременно овладели ею. От этого перехватило дыхание и печаль вернулась.

Зои всегда думала, что, если узнает, что произошло той ночью, это утешит ее. Но случилось иначе: утрата Криса снова глубоко разбередила ей сердце.

Она сжимала дневник, смотрела на него, а по щекам ее текли горячие слезы.

Она оплакивала его, оплакивала шансы, которые упустила. Оплакивала жизнь, которой лишила себя сама, считая, что должна заменить Криса.

– Зои? – Кто-то постучал в дверь, и она с облегчением узнала голос Джека.

Она с трудом поднялась и открыла ему.

– Что случилось? – испуганно спросил он, когда заметил следы слез на ее лице.