Лето Гелликонии

Остановившись перед королевой, СарториИрвраш церемонно поклонился. После чего, молча взяв первую фрейлину под руку, без лишних слов увел ее, чтобы дать королевской чете возможность объясниться без помех.

Мэй ТолрамКетинет пыталась взволнованно протестовать.

– Король убьет Кун. Он подозревает, что они с моим братом, Ханрой, любовники, но это не так. Клянусь, между ними ничего не было. Королева не сделала ничего дурного. Она чиста перед его величеством.

– Король пришел к своей жене за другим, уверяю вас, он не собирается ее убивать, - отозвался СарториИрвраш. Утешая свою спутницу, он почти не глядел на нее. Не мог. Сжавшись в своем чарфруле и сгорбившись, королевский советник с посеревшим от волнения лицом едва слышно сказал:

– По политическим причинам король хочет развестись с королевой. Все уже решено.

Заметив, что на его рукав уселась разноцветная бабочка, СарториИрвраш раздраженно ее согнал.

– Тогда зачем же он убил Яферала?

– Тут вину нужно возложить скорее не на короля, а на меня - это камень в мой огород. Прекратите бессвязный лепет, государыня! Вам предстоит отправиться в изгнание вместе с Кун и заботиться там о ней. Я тоже не оставлю вас, если, конечно, мое положение никак не изменится, в чем я, правда, сомневаюсь. Гравабагалинен совсем не такое уж плохое место.

Пройдя под аркой, советник и фрейлина ступили в душную тесноту дворца.

Поколебавшись немного, Мэй ТолрамКетинет решилась задать еще один вопрос и едва слышно робко проговорила:

– Но что это нашло на короля?

– Я не могу ответить от его имени - мне известны только намерения его величества, а в его разум я проникнуть не в силах. Разум короля блистателен, как превосходный алмаз. И режет любое другое эго без малейших усилий. Он просто не в силах терпеть рядом с собой столь мягкосердечное существо, как королева, вот и все.

Молча кивнув советнику, молодая женщина оставила его, все еще необычайно взволнованного и растерянного, у подножия лестницы. Откуда-то сверху до советника доносились голоса чужестранных дипломатов. Те с обидным равнодушием дожидались исхода дела, желая узнать его результат, который, каким бы ни оказался, вряд ли мог надолго задержать их отъезд в родные края.

– Все проходит… - прошептал себе советник. На мгновение он ощутил укол невыносимой тоски по безвременно ушедшей жене.

Тем временем в саду королева МирдемИнггала выслушивала громкую, быструю речь короля ЯндолАнганола, махнувшего рукой на выдержку и решившего излить супруге свои чувства. Неожиданно услышав свой приговор, королева отшатнулась, словно от удара мощной волны.

– Кун, я хочу развестись с тобой, потому что на карту поставлена судьба моего королевства. Ты знаешь, какие чувства я испытываю к тебе, но для тебя не секрет и то, что мой долг перед страной - особый долг, который я должен исполнить во что бы то ни стало…

– Нет, я ничего не знаю и знать не хочу. Что это, твой очередной каприз? Тобой движет не долг, а кхмир, вот что!

Король энергично тряхнул головой, словно пытаясь согнать с лица отражение терзающей его боли.

– Я должен исполнить свой долг, даже если это в конце концов приведет меня к гибели. Говорю тебе, я никогда не хотел видеть рядом с собой никого, кроме тебя. Я хочу, чтобы, прежде чем мы расстанемся, ты поняла это.

Лицо королевы окаменело.

– Ты опорочил моего милого брата - и меня. Кто еще мог отдать приказ распространять о нас эту гнусную клевету, как не ты?

– Прошу тебя, пойми, для меня главное - мой долг перед королевством. Мы должны развестись, у меня просто нет другого выхода.

– Кто может заявить согласие на развод, как не ты сам? Кто отдает здесь приказы, если не ты? Если ты перестанешь править страной, воцарится анархия и тогда королевство не нужно будет спасать, оно не будет того стоить.

Выслушав эти гневные слова, король искоса взглянул на королеву. Орел в нем замер.

– Таковы политика и требования, которые я должен непременно выполнить. Я не собираюсь заточать тебя в темницу, просто отошлю в прекрасный дворец в Гравабагалинене, туда, где Фреир не так свирепствует в небесах. Живи там пока спокойно и, прошу, не пытайся устраивать против меня козни, иначе мне придется заставить твоего отца ответить за все. Если положение на фронтах вдруг улучшится, кто знает, может быть, мы опять будем вместе.

Не сводя глаз с супруга, королева обошла его кругом, и гнев в ее глазах не позволил королю оторвать взор от ее пылающего лица.

– Так что же выходит: ты намерен обручиться с этой похотливой девочкой-олдорандкой, а потом, через год, развестись с ней и взять меня обратно? Неужели, по-твоему, спасение Борлиена непременно связано с подобными бесконечными матримониальными процедурами? Говоришь, ты намерен выслать меня из столицы? Так помни: если это случится, я никогда больше не буду твоей.

Вскинув руку, король так и не решился дотронуться до королевы королев.