Лето испытаний

— Ты их никогда не видел, с чего ты взял, что я не один из братьев Анку? — спросил Марк, хотя и без ноток интереса в голосе.

— Ну, по рассказам тех, кто с ними встречался, у них нет лиц. Совершенно нет, одно сплошное марево. У вас же очень четкие черты лица.

— Ты прав, я не Анку. Но и отвечать тебе на твой вопрос я не стану. И даже больше, — Марк остановился и схватил парнишку за грудки, подняв его ввысь, — тебе лучше забыть о том, что произошло. Для твоего же блага. Если ты кому-нибудь расскажет о том, что видел, твоя смерть будет гораздо мучительнее той, что мог принести тебе Безликий.

Видя перед собой эти странные ярко-голубые глаза, Альберт прекрасно понимал, что колдун говорил чистую правду. Кем бы ни был его спаситель, его нельзя было назвать хорошим человеком. И можно ли было его назвать "человеком"?

— Вы спасли мне жизнь, — произнес Альберт, чувствуя, как страх за свою жизнь вновь окутывает все его тело. — Я хотел просто поблагодарить вас.

— Я не ставил перед собой цели спасти тебя, я только хотел наказать наглую тварь и только.

— Обещаю, я буду хранить вашу тайну! — поспешил заверить колдуна Дрейк. Но его поспешность возымела совсем иной эффект на Водолея. — Честно, я могила!

Руки колдуна, что сжимали воротник его дорогого пиджака, начали преображаться, становясь мертвецки-бледными, а вены вздулись и засияли синевой.

— Могила, говоришь? — переспросил Уотер.

— Эй!

Крик, раздавшийся из-за его спины, заставил Марка опустить парня обратно в воду и взглянуть назад через плечо.

Сид Рассел держал их обоих на мушке своего длинноствольного револьвера и осторожно приближался к ним на слегка согнутых в коленях ногах.

— Что вы здесь делаете?!

Марк развернулся к нему лицом и показал пуговицу, зажатую меж зубов. Альберт поспешил сделать то же самое, но теперь дуло револьвера глядело только ему в лицо.

— Как ты выбрался из-за решетки?! А?!! — прокричал шериф, остановившись перед ними на расстоянии трех шагов.

— Вашего помощника убил Безликий, шериф! — поспешил ответить на заданный вопрос Дрейк. — Он пришел в офис и попытался убить меня. Но этот добрый человек спас меня от верной гибели.

— Это правда?! — спросил Марка шериф.

— Да, — кивнул Уотер. — Я отогнал тварь с Земли Мертвых с помощью травы. — В качестве доказательства, он достал и кармана сушеный пучок.

Шериф, похоже, поверив их словам, опустил револьвер и отвел в сторону взгляд.

— Выходит, они добрались и до Харви. Сколько людей уже умерло?

Вопрос был риторическим, но Альберт решил на него ответить.

— Мы не знаем, шериф.

— Ты тот парень, который утверждал, что знаешь толк в обряде по вызову Анку? — спросил Рассел, пряча оружие в кобуру. Его голос был охрипшим, а движения выдавали в нем небольшую растерянность и непосильную усталость.

— Да.

— Пойдешь со мной. С учетом того, что в Конвинанте люди мрут как мухи, нам не помешает лишняя рука помощи.

Алберт был удивлен столь кардинальной переменой во внешности и в словах шерифа, но, раз наступил некий переломный момент, который заставил шерифа изменить свое решение, Альберт решил им воспользоваться сполна.

— Я не уйду без моих друзей. За решеткой они не в безопасности, как вы утверждали ранее.

Шериф достал связку ключей и бросил их Дрейку, который удосужился их поймать.

— Мы подождем тебя здесь.

Альберт, улыбаясь настолько широко насколько это было возможно, поспешил обратно в офис шерифа, чтобы освободить своих друзей из-за решетки.

* * *

Сказать, что Тильда Клемментс была в восторге видеть ее вновь, значило произнести самую огромную ложь за всю ее жизнь. Старая карга разве что не пускала огненные шары глазами, глядя в ее сторону. Эллин старалась не поддавать вида, что ее задевал весь этот негатив исходящий от хозяйки дома, предпочитая смотреть по сторонам или же на Малкольма, который, по правде говоря, уже давно не вызывал в ней отрицательных чувств, а даже наоборот — казался ей милым и даже симпатичным.

За все время пребывания в Конвинанте, Эллин ни разу не смотрела на Малкольма как на представителя противоположного пола одного с ней вида. Но недавние его поступки, призванные защитить ее, а также ее оплошность с громким произнесением его имени перед Безликим, заставила Эллин пересмотреть свое отношение к парню. Вначале она смотрела в его сторону с благодарностью и с пристыженностью, а затем и с интересом, каким может глядеть девушка на понравившегося ей парня. И в этот момент она поняла, что Малкольм был очень даже хорош собой, несмотря даже на мягкость в глазах и вялость подбородка, а также редкие волоски на щеках, которые нельзя было назвать даже с натяжкой щетиной.

— Эта девица вела себя неподобающим образом! — возмущалась Тильда Клемментс перед сыном, стараясь, чтобы ее слова были отчетливо слышны в каждом уголке их жилища. — И я против, чтобы она оставалась под крышей этого дома!

— Мама, на улице сейчас небезопасно оставаться даже взрослым мужчинам не то, что молодым девушкам. Будь терпимее.