Лето испытаний

— Я… я…, — голос его хрипел как у сильно простуженного человека. — Яд… в моей еде был яд…

— Этого не может быть, — покачал головой Гилберт. — Откуда он мог там взяться? Кто мог подмешать в вашу еду яд, а главное зачем?

Гилберт Коннорс засмеялся, злобно, с ликованием. Вскоре Гилберт пропал, а на его место вернулась Рэйчел. Столько злобы и ненависти в ее глазах Либрук видел впервые.

— Что… что ты мне подсунула, маленькая тварь?

— Visio Aeternae, мой дорогой учитель. Наипростейший яд, который вы меня сегодня научили готовить.

— Зачем?… Зачем?!

Либрук вскочил на ноги, но все вокруг него закружилось, ноги подкосились и он упал на колени. С каждой минутой ему становилось все хуже и хуже.

— Зачем? — переспросила Рэйчел с ненавистью. — Ты, ужасный человек, Джордж! Ты убил моего отца и теперь спрашиваешь, почему я это делаю?! Ты думал, что я настолько глупа или наивна, что не смогу понять причин смерти моего отца? Моего единственного отца?!

Джордж Либрук усмехнулся, после чего достал из складок своего черного халата пузырек. Дрожащими руками он открыл крышечку и выпил все до капли. Уже спустя минуту ему стало гораздо легче. Он поднялся на ноги, под удивленный и испуганный взгляд Рэйчел Коннорс.

— А ты думала, что при мне не будет противоядия? Каждый маг, который не хочешь столь бесславно и глупо умереть, всегда носит при себе такое зелье, ты глупая девчонка!

Он зашагал в ее сторону, в то время как девочка попятилась назад, но вскоре стена остановила ее и руки главы общины сжались на ее белой тонкой шее. Джордж надавил на ее сонную артерию и тут же новая волна боли и слабости накатила на него. Он рухнул на пол как подкошенный.

— Что… что со мной происходит? — Либрук попытался вновь встать, но его руки и ноги охватила крупная дрожь, которая не позволила ему даже немного приподняться с пола.

— "Глупая девчонка" предусмотрела все варианты и подсунула в простейший яд некий новый ингредиент, — произнесла Рэйчел, все еще прижимаясь к стенке.

— Ка… какой?

— Это, учитель, вам самому придется понять до того, как бездна Пустоши распахнет свою пасть перед вами.

— АААААА!!!! — закричал Либрук, вытянув вперед руку, желая схватить девчонку за ноги, но та с легкостью ушла от его хватки в сторону. Бросив эти попытки, Либрук потянулся вновь к своему потайному карману и принялся доставать из него все свои пузырьки с противоядиями и проглатывать их содержимое, но все они не приносили ему улучшения.

— Я ведь давал… давал тебе… зелье заб…вения, воспоминания об отце дол…жны были угас…нуть…

— Да, я предвидела этот ход с вашей стороны и приняла меры. Я помню своего отца, и никто не сможет его заменить. Тем более ты, мерзкий червь!

Тело Либрука начали скручивать судороги, искривляя его конечности в разные стороны. На лице застыла гримаса боли и обиды, после чего он замер навсегда, исчезнув окончательно и бесповоротно из всех существующих Миров, оставив после себя лишь пустую оболочку.

Рэйчел продолжала стоять над его телом, глядя на него свысока с призрением. Да, именно призрение она к нему испытывала. Отличное имя для перерождения.

"Рэйчел Коннорс" умерла вместе со своим отцом, теперь она больше не нуждалась в этом имени. Теперь для всех она будет Диздейн.

2

То, что происходило в общине, на момент их возвращения стало неожиданностью для всей троицы. Люди кричали и суетились, дети и женщины плакали, и откуда-то со стороны заднего двора доносились крики, в которых Джек с трудом узнал голос своей жены. Пришельцу из других Миров не было до этого никакого дела, потому как на момент их возвращения в общину он был без сознания. Большая потеря крови дала о себе знать.

Джек и Баррет спешились первыми и поспешили к дверям главного здания. Алексу пришлось задержаться, по той причине, что Пришелец сидел именно на его коне. Войдя в зал, они столкнулись с многочисленными жителями общины, которые в большинстве своем стояли на коленях и пытались докричаться до Океана Надежд. Ближе всего к двери стоял Аароном Стейтем, обхватив голову руками, и выл как обезумевший койот.

— Что произошло?! — подскочил к нему Гибсон и схватил его за ворот рубахи.

— Сир Либрук. Он… он…

— Что с ним?! — встряхнул его Гибсон, стараясь докричаться до его самообладания.

— Он умер!

Баррет Гибсон отпустил Стейтема и сделал пару шагов назад. От удивления его брови поползли вверх, готовые скрыться под его густо заросшей челкой.

— Как умер? — переспросил он, да с таким тоном, словно более большой глупости в жизни не слышал.

— Его отравили!

Джек Беллами стоял пока в стороне и просто слушал. Смерть главы общины было для него неожиданностью, но трагедией — точно нет. А вот Эйрин наверняка нуждалась в его поддержке. При большой нелюбви Джека к Джорджу Либруку, он все же был отцом его жены.

— Кто?! — взревел Гибсон.

— Я не знаю, но Эйрин считает, что здесь не обошлось без вмешательства дочери Гилберта Коннорса.

— Ах, эта маленькая ведьма! Надо было ее сжечь на погребальном костре ее отца!

Джек не стал дослушивать угроз и проклятии Гибсона, а поспешил на задний двор, откуда раздавались истошные крики его жены.