Лето кончится не скоро

Шурка же ничего не чуял. Только досадливо болел у него и чесался игольный укол.

Всякий путь когда-то кончается. Кончился и этот. Не находкой, а тупиком. Извилистый бетонный коридор привел друзей в подземелье, похожее на склеп. Именно на склеп. Очень уж могильно пахло от сырых стен, а на полу лежали плиты со стершимися буквами. Угрожающе изгибался над головами низкий кирпичный свод. Между кирпичей торчали голые, как крысиные хвосты, корни. И остатки гнилых досок. От гробов?

А самое скверное, что в стенах — ни двери, ни люка, ни дыры (кроме той, которая вела назад).

— Приехали, — похоронно сказал Ник. И вокруг была зловещая похоронность. Глухая отгороженность от всего живого…

— Может быть, оно замуровано где-нибудь в этом подвале? — беспомощно сказал Кустик. — Может, пораскапывать?

— Тут, пожалуй, докопаешься… — Ник зябко съежился. — Мы знаете где? Точно под старым кладбищем. Вон кость из стены торчит…

Кустик, как испуганный малыш, прижался к Шурке. Шурка левой рукой обнял его за плечи. Правой он держал фонарик, водил лучом по стенам.

Высоко между рассевшихся кирпичей и правда торчало что-то похожее на берцовую кость с желтым, как бильярдный шар, суставом. Но… Шурка осторожно отодвинул Кустика. Шар был слишком ровный, слишком блестящий.

Шурка встал на цыпочки, ухватился за шар. Тот не двинулся. И Шурка с неожиданной злостью всей тяжестью повис на коротком, похожем на кость рычаге.

Гул и скрежет потрясли глухой склеп. На стене осыпался слой кирпичей — Шурка еле успел отскочить. За кирпичами открылись клепаные железные створки. Они разошлись медленно, с натужным скрипом, как в приключенческом фильме. В полуметре от пола возникло широкое квадратное окно. За ним — тьма.

Четверо постояли, прижимаясь друг к другу. Теперь стало по-настоящему страшно. Словно вот-вот могли появиться зловещие хозяева подземелья — те, кто шутить и жалеть не станут… Но осела пыль, скрипнул последний соскользнувший кирпич. И опять ни звука.

Кроме дыхания.

— Давайте туда… — Платон первый шагнул к окну.

За окном было обширное, похожее на котельную помещение. Тянулись по стенам трубы разной толщины. Причем одни были в клочьях ржавчины, а другие — светлые и гладкие. То ли из нержавейки, то ли из титана.

И опять — ни двери, ни люка. Ни щели.

На гладкой бетонной стене — единственной, где не было труб — чернело железное колесо со спицами и рукоятками. Похожее на штурвал речного парохода.

Шурка и Платон разом ухватились за рукояти. А что еще оставалось делать?

Колесо повернулось легко. И столь же легко, бесшумно отошел рядом с колесом бетонный блок. Погрузился в пол. За ним все увидели круглое, метр в диаметре, отверстие. Конечно же с непроницаемой тьмой.

Кустик первым сунулся в лаз. Наверно, ему было неловко за недавний откровенный страх.

— Подожди!! — завопил Платон.

— Я недалеко, чуть-чуть… А-а-а!..

Это «а-а-а» стремительно удалилось и оборвалось, как от удара.

Шурка, Платон и Ник, толкая друг друга, сунулись в дыру. По пояс. Впереди мрак. Никакого намека на фонарик Кустика…

«Господи, не надо никаких находок! Не надо мне нового сердца! Ничего не надо, лишь бы он был живой…»

— Кустик!! Ты где?! — У Шурки сорвался голос.

Из дальних далей донеслось:

— Не бойтесь, прыгайте! Здесь мягко!

Главное, что жив!.. А куда прыгать-то? Шурка первый полез на четвереньках. Гладкий металл трубы холодил колени и ладони. Вперед, вперед…

— А-а-а! — Труба стремительно ушла вниз. Шурку, как во сне, стиснуло страхом падения. Потом он заскользил, будто по желобу: труба изгибалась, изгибалась и вновь перешла в горизонталь. И выплюнула мальчишку на что-то кожаное и упругое. Шурка отлетел в сторону. На его место вылетел Платон, а на того свалился Ник.

Кустик стоял в трех шагах и… смеялся.

— Здорово, да? Как аттракцион в парке.

Под потолком горел яркий матовый плафон. Помещение было похоже на заброшенный спортзал без окон. И то мягкое, на что приземлились искатели приключений, было стопой полуистлевших кожаных матов.

У стен стояли гимнастические кони и перекладины. Сверху свешивались кольца. Почему-то все приободрились. Может быть, потому, что вокруг было много привычных вещей.

— Станция «Спортивная». Как в телеигре «Кидайка-попадайка», — сообщил Платон.

— Сперва я так перепугался! Чуть сырость не пустил, — радостно признался Кустик.

— Оно и видно! Это от тебя! — развеселился Ник. Посреди зала тянулся бетонный желоб, а по нему текла журчащая вода.

Странное, конечно, обстоятельство. Зачем в спортзале арык? Но мало ли странного они уже повидали! Никто не удивился. Платон опасливо поморщился:

— Наверно, канализация…

Кустик упал на коленки у края желоба, пригнулся.

— Не-а, не пахнет ничем! Чистая вода! Наверно, подземный приток Саженки.

Платон покачал головой. Но спорить не стал. Тем более что ручей этот указывал дальнейший путь. Он вытекал из трубы в одной из стен и уходил в полукруглый туннель в другой стене.