Лето мафии

Не обращая внимания на Колина и Молли, братья прошли через гостиную прямо на кухню. Рыжий наполнял кофе второй бумажный стаканчик. Дэнни, старший из братьев, более грубый и жестокий, схватил Рыжего за плечи и развернул себе лицом.

— Где ты провел эту ночь? — резко спросил он.

— В чем дело, вы мне объясните? — вмешалась Молли.

— Вчера ночью был обчищен Федеральный склад, — сказал Дэнни, не отрывая взгляда от лица Рыжего. — У нас есть веские основания считать, что твой сынок и его дружки болтались в тех краях.

— Ну вот, допрыгался! — взревел Колин. — Говорил я тебе, что добром твое якшание с этими макаронниками не кончится!

«Проклятие, — подумал я, — мы были правы». Вчера братья Коллинз приезжали на склад, чтобы предупредить охранников… но почему те не прислушались к их словам?

— Я играл на бильярде, — ответил Рыжий, спокойный словно запруда у мельницы.

— Где? — спросил Роберт.

— Дома у Бенни Вила.

— Врешь, мерзавец! — рявкнул Дэнни.

— Кажется, ты только что сказал мне, что ходил прогуляться, — сказал Колин.

— Ну да, — невозмутимо подтвердил Рыжий. — К Бенни.

Я понял, что дело становится серьезным. Рыжий своим самоуверенным тоном выведет этих двух уродов из себя, и они разорвут его на части.

— Кто такой этот Бенни? — спросила Молли.

— Молодой ниггер — он тоже «налетчик», член той же банды, что и твой сынок, — объяснил Дэнни.

— И кто там был еще? — спросил Роберт.

— Все наши ребята. У нас был турнир.

— Опять врешь, — прорычал Дэнни. — Послушай, щенок, — сказал он, наклоняясь к Рыжему нос к носу, — мы прибьем твоих дружков гвоздями к стене. У тебя есть выбор: ты или окажешься вместе с ними, или расскажешь нам, что произошло вчера ночью.

— Хорошо, — сказал Рыжий. — Я проиграл вчистую. Победу одержал Бенни… треклятый ниггер катает шары лучше всех.

Я мысленно выругался. Ну вот, началось. Рыжий не смог удержаться.

В квартире внезапно наступила полная тишина. Мне показалось, сам воздух стал каким-то тяжелым. Я понимал, что подобную дерзость эти двое фараонов не стерпят. Рассудив, что Рыжему не помешает помощь, я вышел из спальни. Оказавшись в коридоре, я как раз успел увидеть, как Дэнни, побагровев, набросился на Рыжего и схватил его за шиворот.

Молли попыталась остановить брата.

—  Дэнни! — воскликнула она.

Вмешался Роберт, не дав Дэнни зайти слишком далеко. Я остановился в дверях гостиной. Отстранив брата, Дэнни поднес толстый палец к самому носу Рыжего.

— Послушай, ты, наглый ублюдок! Отныне я тебя не знаю. Ты для меня лишь один из подонков с улицы, которых нужно давить без жалости. Если я поймаю тебя на чем-нибудь — все равно на чем, — ты загремишь по полной!

Развернувшись, он вышел с кухни, пересек гостиную и выскочил за дверь. Роберт, покачав головой Рыжему, взглянул на Молли и последовал за братом. Дэнни, проходя через гостиную, меня не увидел, но Роберт меня заметил. Он остановился, наши взгляды встретились, и Роберт криво усмехнулся. Не сказав ни слова, он вышел из квартиры, не закрыв за собой дверь.

«Замечательно, — подумал я. — Еще один гвоздь в крышке гроба».

На кухне воцарилась тишина. Молли и Колин молча таращились на Рыжего. Наконец Колин проворчал:

— Ну? Что скажешь?

Рыжий как ни в чем не бывало промолвил:

— Пиво стоит на солнце.

Взяв стаканчики с кофе, он направился к двери.

— И это все? — взорвался Колин. — Его обвинили в воровстве, твою мать, а он только и говорит: «Пиво стоит на солнце»?

Рыжий сказал:

— Да… канистры могут взорваться.

Он вышел с кухни, а родители лишь молча глядели ему вслед. Я встретил его в коридоре, и он протянул мне стаканчик с кофе. Колин и Молли меня так и не заметили. Когда мы выходили на черную лестницу, я услышал крик Колина:

— Во всем виноват роддом — я в этом уверен! Это не наш сын! Нашего сына подменили и дали этого ублюдка!

Я молча помог Рыжему спустить пиво и виски в погреб. Затем мы подобрали Луи и направились домой к Порошку.

Глава 23

Семейство Мазерелли жило в доме на Тридцать шестой улице между Девятой и Десятой авеню. У них была типичная квартира-«вагон», но только кухня сделала бы честь небольшому ресторану. В ней отражалась любовь Мазерелли ко всему, связанному с едой: здесь были большая промышленная плита, двухкамерный холодильник и широкий выбор миксеров, мясорубок и измельчителей.

Лена Мазерелли представляла собой уменьшенную копию своего мужа. В ней было пять футов шесть дюймов роста при тридцати шести дюймах в окружности — и груди, и талии, и бедер; при этом она носила пестрые платья, которые полнили ее еще больше. Лена затягивала волосы в узел на затылке, гордилась тем, что никогда не пользуется косметикой, и обладала силой быка и религиозностью папы римского. Ее излюбленной темой были рассуждения о том, что Анджело направляется прямиком в ад, а называла она его «моим язычником». Когда муж входил в комнату, Лена встречала его взмахом руки и словами: «А! Вот и мой язычник». Только получалось у нее: «А! Вота мой йизицник».