Лето ночи

– Ты знала об этом и никому не рассказала? Корди повела фонариком в его сторону.

– Кому, по-твоему, я могла рассказать? – безучастно спросила она. – Нашему директору школы? Или этому говнюку Барни? А может, мировому судье, а?

Харлеи отвернулся от слепящего света.

Уж лучше это, чем вообще никому не рассказывать.

Корди пошла вдоль ряда туш, луч выхватывал из темноты торчащие ребра, месиво плоти, ржавый, покрытый кровью желоб. В его луче кровь казалась черной и густой, как патока. Сам желоб до такой степени был облеплен мухами, что казалось, он шевелится.

– Я рассказала тебе, так ведь? – спросила она. – А из-за моей последней находки мне расхотелось рассказывать об этом кому-нибудь еще.

Продолжая говорить, она дошла до конца ряда, уходящего далеко в глубину складского помещения. Тут она повела фонариком вверх.

– Матерь Божия! – воскликнул Харлен, отступая назад. Майк выхватил револьвер и, прыгнув к Харлену, прицелился. Человек, висевший на последнем крюке, был повешен точно

так же, как остальные туши, его ноги были связаны проволокой, перекинутой через старый железный крюк, и на первый взгляд его обнаженное тело походило на тело овцы или теленка: ребра выступали под обтягивающей их кожей, горло было перерезано так глубоко, что голова едва держалась. Дейлу пришло в голову, что перерезанное горло похоже на распахнутую пасть белой акулы, только вместо зубов торчат хрящи и обломки костей. Все лицо было так сильно залито кровью, что казалось, на него выплеснули ведро с красной краской.

Держа в руках фонарь, Корди бесстрашно приблизилась к нему, схватила за волосы и повернула раскачивающуюся голову к ним лицом.

– Господи, – простонал Дейл. Он почувствовал, что правая нога у него самопроизвольно задергалась, и прижал ее ладонью.

– Джей-Пи Конгден, – шепотом выговорил Майк. – Теперь я понимаю, почему ты не могла рассказать обо всем мировому судье.

Корди усмехнулась и отпустила волосы покойника.

– Он тут недавно, – сообщила она. – Еще вчера его не было. Подойдите-ка сюда посмотреть еще кое на что.

Мальчики подались вперед. Харлен все еще зажимал рот, Майк не выпускал из руки оружие, а Дейл употреблял все силы на то, чтобы удержаться на подгибающихся ногах. Они выстроились вдоль желоба, как люди, бывает, выстраиваются вдоль стойки бара.

– Видите? – спросила Корди, снова ухватив за волосы голову Конгдена и поднимая ее ближе к свету. – Видите?

Рот человека был широко распахнут, будто он отчаянно кричал перед смертью. Один глаз слепо смотрел на них, другой был плотно зажмурен. Все лицо было покрыто коркой крови. Но было кое-что еще. Дейлу понадобилась всего минута, чтобы разглядеть это.

Виски бывшего мирового судьи были покрыты ранами, скальп наполовину содран. Казалось, что он попал в руки индейцев, которые собирались оскальпировать его, но потом нашли себе другое занятие.

– На плечах эти отметины тоже есть. Хотите посмотреть? Корди говорила равнодушным, но при этом озабоченным тоном, каким, по предположению Дейла, мог бы говорить отец Диггера или патологоанатом перед тем, как приступить к бальзамированию или еще чему-нибудь такому.

Дейл посмотрел. Дыры. Разрезы. Как будто кто-то раз за разом тыкал в него острым, идеально круглым лезвием. Раны не смертельные, но оттого не менее ужасные.

Майк первым понял, в чем тут дело.

– Дробовик, – бросил он двум мальчикам. – Это следы от дроби.

Теперь и Дейл все понял. Один из нападавших побежал от бивуака прямо в ту сторону, где прятался Майк. Выстрел из ружья Майка. С головы человека слетает кепка, и он падает в траву.

Мальчику снова стало плохо, и он опять подошел к окну и облокотился на пыльный подоконник, чтобы прийти в себя. Вокруг жужжали мухи… целые полчища их стремились внутрь помещения.

Корди отпустила труп.

– Интересно, это сделали его люди или кто-то еще сражается против них?

Пошли выйдем отсюда, – проговорил Майк, его голос вдруг дрогнул. – Там и поговорим.

Стараясь дышать поглубже, Дейл смотрел на темные деревья, давая глазам время адаптироваться к темноте, когда вдруг эта темнота взорвалась ослепительным светом и грохотом. Он бросился прочь от окна, упал на грубые доски пола и покатился.

Майк выхватил из рук Корди фонарь и вырубил свет, затем припал на одно колено и прицелился в окно. Харлен кинулся было бежать, споткнулся о желоб и чуть не рухнул прямо в него. Его здоровая рука угодила прямо в засохшую массу крови. Воздух зажужжал миллионом потревоженных мух.

Все помещение внезапно осветилось ярчайшими вспышками света – сначала фосфорно-белый, затем ярко-красный, зеленый, синий высветил туши и словно облил их яркой плесенью. Снаружи из-за распахнутых Дейлом рам донесся грохот разрывов. И только Корди застыла неподвижно точно на том месте, где стояла. Она так сильно прищурила глаза, что все ее лицо сморщилось. Снаружи у двери собаки заходились в бешеном лае.

– О, черт, – выдохнул Харлен, вытирая руку о джинсы. Кровь оставляла на них широкие коричневые мазки. Снаружи донесся новый взрыв гораздо громче предыдущего. – Да это же чертов фейерверк на вечеринке у Мишель Стеффни.