Лето пробуждения. Сборник рассказов

Дима заметил узкую между досок в крыльце – он не удержался и полез туда рукой – как когда-то в детстве – теперь же он доставал гораздо дальше и – о чудо! – нащупал шарик…

Дом продали… Новый хозяин не въезжал туда до весны следующего года – задерживался по делам в Якутске, так что агентству пришлось уже апреле проведать дом, чтобы убедиться в его сохранности…

На новой работе Диме везло с самого начала, ибо уже в первую неделю ему удалось найти одного клиента. Сейчас же, спустя почти год, ему поручали дела. Так и на этот раз: агентство хранило у себя ключи от усадьбы, и вот он вновь стоит во дворе дома своего детства…

Безотчетное чувство, которому он не мог противиться, заставило засунуть руку в ту самую щель еще раз – на сей раз Дима нащупал крышку какого-то сундука – а шофер мирно дремал в машине на улице, не видный за высоким забором. Отогнув пару досок при помощи лезвия ржавого топора, завалявшегося в открытом дворовом сарае, Дима вытащил на свет божий маленький окованный жестью сундук…

… Все золотые украшения, включая николаевские рубли, он высыпал в карманы своего плаща и пиджака. А сундук – уже без злата – засунул обратно в темень под лестницу, аккуратно приладив на место две доски, и вернулся в машину.

* * *

Прошло еще 30 лет.

Он брел по широким песчаным улицам Левого берега. Скоро сюда хлынет большая вода…

Прорвало дамбу – именно на этих улицах, где по рассказам матери в 73-м году уже случалось крупное наводнение, Дмитрий Дмитриевич представлял себе всадника на коне, предание о котором написал Теодор Шторм, а маленькому Диме пересказала в середине 80-х мама. Всадник пытался предупредить людей о наводнении – перед тем, как гигантская волна накрыла всю округу во Фрисландии. А потом он являлся людям призраком на коне…

Многие из рассказов матери, услышанные в дошкольные годы, он представлял в местах, напоминавших улицы родного города на Селенге.

И вот теперь, спустя более полувека, самым непредсказуемым образом, сбывалась одна его детская фантазия.

«Мне еще нет и семидесяти… а впрочем, как всё бессмысленно – отлично понимаю большевиков», – вторил Дим Димыч мыслям Алексея Турбина из «Белой гвардии» Булгакова, запавшие в него с весны 95 года с 11 класса, когда это произведение заставляли читать (но вскоре он проникся волшебной атмосферой зимнего города, метущимися душами людей в ожидании прихода Петлюры).

Золотые слова!

Навстречу через дюны переступала женщина – издали такая же молодая как и 30 лет назад… а впрочем и вблизи. Чудеса! И одета Лана как всегда при параде – в платье выше колен, несмотря на солидный возраст. Впрочем, годы над ней не властны – фантастика!

Она сказала:

– Ты не должен был соглашаться… Ты поддался уговорам людей ради сиюминутной выгоды и дамба оказалась непрочной. Ты такой же как все… А теперь конец всем трудам.

– Ты стихия, ты могучая природная сила. Тебя надо бояться.

Лана продолжала говорить:

– 10 лет назад при проектировании дамбы ты, Дима, не испугался. Как член Общественного Совета ты мог отклонить проект, отправив его на доработку. И ты обманул меня – как человека. Но Природу не обманешь. И вот она катит сюда Большую волну – расплату за интриги людей или за ленность их духа. Вы досаждаете друг другу, творите несправедливости и это выливается в стихийные бедствия. И вот с верховьев несётся в низины волна, сметая города и посёлки, турбазы и пляжи… И нет уж в продаже ни злата ни каменьев… всё вы кончили, подкупая друг друга, но Природу не подкупишь. И она мстит. Прощай, Дима.

– Я тебя давно простил – еще тогда в семнадцатом… Потому что любил. Ты мне не верила? Я тебя любил как маму – а близким людям всё прощают. Хватит стыдить меня – ты сама меня предала – и не 10 лет назад, а все тридцать, еще тогда в 17-м. Ты меня не любила. А я тебя любил. А ты предала свою страсть, бросила меня, ты развязала мне руки и я стал таким как все.

– Я не обязана была заботиться о тебе, я же говорила, что ищу сильного мужчину.

– Нас свела судьба – значит, мы должны были быть вместе и поддерживать друг друга – ты сама говорила оставаться таким как есть, ты называла меня хорошим.

– Но сейчас поздно каяться, Дима.

– Зато мы объяснились. Может, спасешь меня сейчас?

– Как?

– Но ты же так молодо выглядишь? Есть в тебе еще Могучая стихия природы!

– Нет, это я фитнесом занималась. Правильное питание…

– Ерунду не говори – повторю тебе твои же слова. Ты от природы необычный человек. Это самое главное. В тебе жива еще Сила! Спасёмся! – ведь я тебя простил, не держал на тебя зла и в любой момент хотел вернуться… А счас ты ко мне вернулась. Я всю жизнь искал такую как ты.

– И я тебя давно простила…

– Мы покаялись, значит мы спасены… ты понимаешь? Мы были предназначены друг для друга, но превратности жизни изменили наши характеры, сделав их, особенно твой, Хельга, нелегкими… ты тогда не поняла… – а я уже знал, что ради любви мы могли жить вместе.

– Мы уже вместе…

– Не поздно ли?

– Об этом знает только Бог. И только ты любовь моя. Оглянись – никого нет кругом, все эвакуировались.

P. S.