Лето пробуждения. Сборник рассказов

Заболела она весной, а к концу сентября перестала есть, обессилела и почти перестала ходить. Стало ясно, что дело идет к скорой смерти. Но терапевт и заведующая амбулаторией целый месяц не выписывали направления на госпитализацию. Вместо этого завамбулаторией вызывала к маме то нефролога, то невролога (вызова врача на дом ждут обычно не меньше недели). Так проходила неделя за неделей. Время было упущено.

Только в конце октября я получил от завамбулаторией направление на госпитализацию в неврологическое отделение. По плановой записи маму записали в больницу на Авиазаводе на 27 ноября. Но было видно, что мама не доживет до той даты.

Еще 28 сентября, когда мама перестала ходить из-за слабости, я вызывал скорую помощь, но приехала «неотложка» от нашей амбулатории и врач сказала: «Нет показаний для госпитализации». Когда я повторил, что мама же почти не ест, медбрат сказал маме: «А вы кушайте, кушайте». Не врачебные советы…

То, что, почти не кушая, мама проживет в лучшем случае несколько недель – понятно даже ребенку. Но врачи никак не ложили ее в больницу. 13 октября вызывали скорую помощь, но опять приехала та же неотложная помощь. Врач отказала в госпитализации и еще прибавила: «Знаем мы, кого ложат в больницу скорой медицинской помощи»…

Как сказала проректор моего вуза уже после смерти мамы – «Везде так». Подобными рассказами о небрежном отношении медиков к больным полнится современная жизнь.

Сразу после смерти мамы мне удалось найти работу, а когда там не заладились отношения с заведующей, я ушел, но сравнительно скоро нашел еще одно место – на сей раз в сфере СМИ, которая, в годы моей педагогической деятельности на ниве высшего образования, была для меня скорее хобби. А когда издание начало разоряться, меня как новичка первого попросили уйти. Через месяц я устроился рекламщиком в газету, состоящую из одних только объявлений (но стоящую раза в два дороже иного еженедельника): всего через неделю звонков я нашел одного клиента, разместившего рекламу стройки частных домов. Но на меня угнетающе подействовала ссора с неверным своему слову заслуженным ветеринаром, который отказался мне оплатить переработку в стихи очередной порции его бесформенных «размышлизмов» о жизни и воспоминаний о военном детстве… если бы не ссора, я не ушел бы так быстро от рекламистов, ведь мне хватало выдержки не обращать внимания на низкий КПД работы менеджера по рекламе – огромное количество «пустых» звонков. Прошло две недели, и я устроился на работу в одно госучреждение, оказавшееся насквозь пропитанным последней стадией управленческого маразма, но против всякого ожидания мне удалось проработать там ровно год… Промаявшись затем около месяца без работы, я снова устроился журналистом…