Лето с капитаном Грантом

— Неохота, — не оборачиваясь, лениво ответил Денис. — Да и куда ее девать?

Между прочим, настоящий рыбак ловит рыбу из-за преданности процессу, а вовсе не для того, чтобы ее съесть. А то что же получается: если карпов продают в магазине, то тогда, значит, никакая рыбалка вообще не нужна? Правда, если честно во всем разобраться, то Борька сейчас и сам не очень хотел идти ловить. Во-первых, в такую жару клев вообще вялый. Во-вторых, ее во время купания распугали. А предложил он Денису идти ловить рыбу, потому что… Борька и сам толком не смог бы объяснить, зачем он это предложил. Но, сказав «а», надо говорить и «б». Борька встал и пошел к палатке за удочкой.

— Борь, а можно я с тобой? — вскочила Маринка.

— Нельзя, — отрезал Борька.

Маринка, конечно, девчонка неплохая, но иногда она бывает жутко надоедливой. Неужели непонятно, что у человека плохое настроение и ему хочется побыть одному?

Минут двадцать Борька и в самом деле добросовестно торчал с удочкой у осоки, но так ничего и не поймал. Только один раз за все время поплавок слегка дрогнул да так и остался неподвижно стоять на воде, как будто попробовавшая насадку рыба хотела таким образом сказать Борьке: «Что это за гадость ты мне предлагаешь в такую жару?!» Тогда Борька спрятал удочку в кусты и решил пойти гулять по окрестностям. Все-таки у капитана Гранта хоть и дисциплина, но с той, что в пионерском лагере, не сравнить. Там и за ворота-то одному выйти нельзя, а здесь — пожалуйста. Капитан Грант только и сказал:

— Уговор: далеко не забредать.

В принципе такой уговор можно понимать по-разному. Ведь нигде не написано, что такое далеко. Скажем, Владивосток от Москвы находится далеко. По сравнению с этим от одного конца острова Хачин до другого вообще не расстояние. А уж от Щучьего озера до других внутренних хачинских озер — Плотвичьего и Белого — тем более. И потеряться тут не потеряешься: остров, дальше берега не зайдешь. Так что Борька вполне мог бы идти, куда бы ему только захотелось, — и все в рамках договора. Если бы капитан Грант придумал границу, до которой можно ходить, то Борька наверняка бы придумал, под каким предлогом эту границу нарушить. Но сказано было просто: «Далеко не забредать». Это следовало понимать так: ты — парень взрослый, сознательный, сам разберешься, что такое далеко, а что такое близко. Я тебе доверяю. А когда доверяют, то доверие нужно оправдывать. Поэтому Борька не пошел ни к Плотвичьему, ни к Белому, а отправился в сгоревший лес, вплотную подступавший с запада к Щучьему озеру.

Сгоревший лес только назывался лесом. А на самом деле это было огромное черное поле, на котором частоколом торчали черные, обуглившиеся стволы деревьев. Даже не стволы, а остатки стволов. Только немногие из них были выше Борьки, большинство доходило ему до плеча, а некоторые только до колена. И ничего больше, даже трава не росла. А ведь сколько уже времени прошло.

Лесник Виктор Павлович рассказывал, как тут все было, когда случился этот пожар. Первыми почувствовали его лесные насекомые — всякие мошки и комары. Сплошной полосой тянулись они над самой поверхностью озера, спасаясь от нестерпимого жара. А вода в озере как будто вскипела. Только не от высокой температуры. Это рыбы дружно поднялись на самую поверхность. Им даже не нужно было выпрыгивать, чтобы поймать мошек; стоило только высунуть голову да открыть пасть пошире. Борька, конечно, понимал, что рыба — она и есть рыба и от нее трудно ждать сочувствия погорельцам, но все же такое поведение ему не нравилось. Когда рыба ловит насекомых, выпрыгивая высоко над водой, — это честное соревнование. Такое же, как у человека с удочкой и той же рыбы. Кто окажется более ловким и изобретательным, тот и побеждает. А рыбье поведение во время пожара Борька мог сравнить только с браконьерством, когда речку целиком перегораживают сетью. Когда такое случается, то рыбы, надо думать, возмущаются.

Вслед за насекомыми появилось лесное зверье. Мыши и зайцы, белки, лисы, косули, кабаны — звери, в обычное время равнодушные друг к другу и злейшие враги, вместе бежали от общей беды, прыгали в воду, пытаясь вплавь добраться до противоположного берега, спастись от огня…

— В тот раз отделались сравнительно малыми потерями, — сказал Виктор Павлович, — очаг удалось локализовать. А вообще практически каждый год горим.

— От молний? — спросила Лена Новичкова.

— Бывает, что и от молний, — согласился лесник. — Но все же чаще от вашего брата — туриста. Про вас я, конечно, не говорю, — поправился он тут же, — вы все делаете, как положено. Но люди-то разные. Пожгут костер да и бросят, не загасив. А тут ветерок… Вот и готов пожар.