Лето. Секреты выживания растений и животных в сезон изобилия

29 мая 1985 года. Я шел по тропинке к своему мэнскому домику. Неделей раньше на осинообразных тополях развернулись зеленые, как молодой горошек, листья, и теперь, идя под пологом ветвей, я нашел на земле интересный свежий лист. Он был аккуратно скатан в трубочку и тщательно закреплен шелком. Я поднял и развернул его, ожидая найти внутри гусеницу. Она действительно была там – тонкая, бледная гусеница молевидной бабочки. Удивило меня то, что скатанный лист лежал на земле. Может, его сбросило дерево? Может ли дерево сбрасывать листья, чтобы избавиться от гусениц, которые в них завернулись?

Я поискал под тем же деревом и другими тополями и за час-другой собрал 246 одинаковых скатанных листьев. В большинстве из них была такая же гусеница, от 8 до 10 миллиметров длиной. Гусеницы довольно часто скручивают листья, но найти эти свертки на земле под деревом удается реже. У всех скатанных в трубочку листьев с гусеницами не хватало большей части черешка, значит, дерево сбросило листья не само

. Черешки прочные, они не рвутся и не ломаются в бурю. Первым разорвалось бы соединение между черешком и веткой, значит, это не дерево избавлялось от гусениц, а наоборот.

Чтобы закатать себя в лист, гусеницы прихватывали край листа, прикрепляли клейкую шелковину к наружному краю, протягивали ее внутрь и прикрепляли другой конец нетянущейся шелковинки ко внутренней поверхности листа. Этот процесс они повторяли до тех пор, пока постепенно не скатывали весь лист в трубочку. Затем просовывались через верх трубки и с большим трудом, а может быть, и риском перегрызали черешки, чтобы вместе с листовой трубкой упасть на землю. После этого гусеницы так и оставались в свернутых листьях и там же окукливались. Я сохранил отгрызенные скатанные листья с гусеницами внутри, те перелиняли в куколку, и на первой неделе июля из них вывелись мелкие серые мотыльки.

Зачем гусеницы-листовертки откусывают листья, в которых сидят? Это совсем другая ситуация, чем та, что я наблюдал раньше. Тогда гусеницы оставались на дереве, где всегда можно было найти листья, чтобы прокормиться. Здесь же, наоборот, гусеницы изолировались от дерева и, как следствие, ограничивали себе запас еды. В чем выгода? Может быть, на земле безопаснее, чем на дереве? Чтобы это выяснить, я взял 200 свежеопавших листовых трубок с гусеницами, разделил их на пять групп и разложил в пяти разных местах на земле. Спустя неделю все скатанные листья были на месте. Пока что все было хорошо – похоже, на земле безопасно. Но может быть, гусеницы были бы в такой же безопасности и на дереве? Это было трудно узнать, потому что обычно они там не остаются. Но мне стало интересно, что случится, если раскатать их надежные домики после падения на землю, вынуть гусениц и поместить их обратно на дерево.

На опушке возле моего домика росли два молодых осинообразных тополя, и я выпустил на их ветки множество вытащенных из листовых трубок гусениц. Листовертки оказались не слишком приспособлены к тому, чтобы висеть, особенно на тополиных листьях, которые сильно вибрируют при малейшем ветерке, как будто специально устроены, чтобы стряхивать гусениц. Многие немедленно свалились. Однако некоторые удержались, и через день я обнаружил 30 свежих листовых трубок. То есть мои гусеницы почти немедленно сделали себе новые дома. Однако еще через два дня 7 из 30 трубок были отгрызены. Я не нашел признаков действий хищника, но похоже, что использовать молодое деревце на поляне для такой проверки нечестно, потому что в естественных условиях гусеницы обитают в кронах больших деревьев в лесу.

Наблюдать за ними было забавно, а еще интереснее стало бы, если бы я смог продолжить это занятие на вершине дерева. Так что я запасся листовыми трубками, которые собрал на земле, забрался с ними в крону старого осинообразного тополя, удобно устроился на ветвях, убедился, что здесь нет уже готовых скрученных листьев или черешков от ранее отгрызенных листьев, и стал разворачивать по одному листу и выпускать гусениц на очищенные и помеченные мной ветки. Через два дня я снова взобрался на дерево и нашел 37 новых скрученных листьев там, где выпустил около 80 гусениц. Из них одну гусеницу поедал клоп-щитник; 8 частично свернутых (или развернутых) листьев были пусты; в 12 частично свернутых листьях были гусеницы, но листья совсем не были погрызены; 7 полностью скрученных листьев с гусеницами внутри были частично съедены; и еще было 9 отгрызенных черешков. Итак, очевидно, несколько гусениц кто-то съел: находиться на дереве было рискованно. Получились кое-какие интересные наблюдения, но их можно было истолковать по-разному, и сделать определенный вывод было невозможно: для научной публикации этого недостаточно. Тем временем сезон гусениц кончился, и я отвлекся на другие дела.