Лето. Секреты выживания растений и животных в сезон изобилия

По-английски названия многих насекомых оканчиваются на «-fly», то есть «-муха» (например, бабочка – butterfly, стрекоза – dragonfly, наездник – ichneumon fly и рогоуст – dobsonfly), но на самом деле словом fly называют лишь одну группу насекомых – отряд Двукрылые (Diptera)[18]. Как понятно из названия отряда, его члены отличаются тем, что у них всего два крыла, а не четыре, как у остальных насекомых. По оценкам в мире около 240 000 видов двукрылых, но лишь примерно половина из них идентифицированы. В США их пока что описано около 25 000. Жителям Мэна хватает знакомства с группой примерно из полудюжины видов двукрылых. Эти соседи по летнему миру, которых мы, пожалуй, знаем даже слишком близко, населяют обширную географическую зону от лесов Новой Англии до канадской тундры. И это они (комары, мошки, мокрецы, слепни и пестряки-хризопсы) ищут нас, а не наоборот. Лучше бы не искали. Благодаря огромному числу особей эти виды почти всегда оставляют глубокий след в памяти каждого, кому случилось встретиться с ними в тот часто очень определенный период лета, который они сделали частью своей экологической ниши.

Двукрылые нападают на животных, от гусениц до оленей, самыми ужасными способами, с большим коварством и изобретательностью. Например, некоторые поедают жертву изнутри наружу, а некоторые – снаружи внутрь. Впрочем, справедливости ради, большинство из тысяч видов двукрылых совершенно безобидны, даже очаровательны. Одни имитируют ос и разноцветных пушистых шмелей; у других форма настолько экзотична, что они кажутся инопланетными пришельцами. Некоторые ошеломляюще красивы, а еще существует множество редких видов, которые никто из нас никогда и не встретит.

У каждого двукрылого насекомого свое место и свой сезон, а для многих характерно еще и определенное время дня (или ночи), когда они активны. Мои самые близкие знакомые не так занятны, как танцующие долгоножки (а их тоже сотни видов), и я не могу назвать их здесь, так как не знаю их имен. Говоря о следующей партии, с которой мы встречаемся летом, я тоже не буду называть точных видовых названий.

Первыми в списке местных знакомых нам двукрылых идут комары. С ними смириться легче всего, потому что, в отличие от тропических собратьев, северные виды (насколько мы знаем) не переносят малярию, лихорадку денге, желтую лихорадку и другие болезни. Самки комаров сосут кровь, чтобы получить достаточно белка для образования нескольких сотен яиц, которые откладывают в воду. Личинки живут в воде и питаются, отфильтровывая микроскопические частицы. Они двигаются вихляющими движениями и периодически всплывают подышать. Воздух всасывают через короткую трубочку на заднем конце тела. Почти любой водоем со стоячей водой, где нет рыбы, летом кишит извивающимися комариными личинками. Конечно, на этой стадии они никого не беспокоят, а в кровожадных демонов превращаются, только когда выйдут из плавающих куколок. Люди в основном сталкиваются с самками – самцов интересуют нектар и соки растений, а также самки, с которыми можно спариться.

Поскольку я в основном веду дневной образ жизни и люблю открытые солнечные пространства, мэнские комары меня никогда особенно не беспокоили. Вот арктические – совсем другое дело: по каким-то причинам, чем дальше на север, тем они злее и многочисленнее. Олени карибу из-за туч комарья иногда теряют столько крови, что худеют, хотя все время пасутся.

Постоянно на комаров охотится только одно животное – стрекоза. Стрекозы занимаются этим уже по крайней мере 100 млн лет. Похоже, у комаров выработались некоторые привычки, благодаря которым им удается не пересекаться с этими хищниками. Они избегают солнечных мест, где стрекозы наиболее активны, но стоит войти в густой тенистый лес, где стрекоз нет, и комары появляются тучами. Когда стрекоз мало, комаров полно.

Стрекозы, летающие в сумерках, просто-таки пируют комарами. Я подозреваю, что такие невероятные глаза у стрекоз развились, чтобы следить за добычей, которая пытается улизнуть в темноту. Их поведение приспосабливается к решению той же задачи. Идя в высокой траве в Ботсване жарким днем, я видел, как в воздух взлетают комары, а меня сопровождали несколько охотящихся на них стрекоз. Похоже, стрекозы двигались именно за мной, потому что, когда я перешел на неспешный бег, они продолжили лететь следом. Они вели себя как некоторые виды птиц – воловьи птицы в Северной Америке и египетские цапли в Африке, – которые тоже следуют за крупными животными, чтобы поймать добычу, которую те вспугнут своим движением.

Стрекозы действуют по обстоятельствам. 23 июля 2005 года около восьми вечера везде – от нашей лужайки до бобровой запруды – воздух был полон крупных стрекоз. Они сотнями выписывали зигзаги во все стороны – довольно низко, от 3 до 5 метров над землей. Я никогда не видел столько стрекоз одновременно. Прошло десять минут – солнце еще стояло градусах в пяти над горизонтом, и пчелы по-прежнему трудились на цветках, – а стрекозы вдруг перестали летать.