Лето у моря

— Я не ребенок, — она пронзила меня взглядом своих зеленых глаз. — Можешь не щадить меня, давай! Скажи прямо, что я тебе не нравлюсь, и покончим с этим!

Она смотрела в упор, прожигая насквозь своими горящими глазами, нервно теребя кружевной манжет блузки. Меня захлестнула волна радости и нежности.

— Брэн, милая моя, ты не представляешь, как я счастлив!

— Ты не ответил, — упрямо сказала она. — Я тебе нравлюсь или нет?

— Я люблю тебя, — просто сказал я. — Люблю всем сердцем. И можешь не верить, но это со мной в первый раз.

Она всхлипнула и бросилась мне на шею:

— Ох, Дик! А я так боялась, что напугала тебя своим порывом. Но я тоже тебя люблю, правда! Поцелуй меня!

И мы целовались, целовались и целовались на той скамейке, не обращая внимания на окружающих. Я узнавал ее губы, мягкие, податливые и в то же время требовательные; ее волосы на ощупь оказались гладкими, как шелк, и я зарывался в них, вдыхал их аромат, целуя ее лицо, шею, бормоча ее имя. Потом вдруг она отстранилась от меня и испуганно огляделась вокруг.

— Дик, я боюсь!

Я постепенно пришел в себя.

— Не волнуйся, твоего отца здесь нет… Если хочешь, пойдем поужинаем где-нибудь?

— Пойдем, — согласилась она, поправляя волосы.

Не забыв о букете, мы встали со скамейки и, взявшись за руки, пошли к моей машине. Я привез Брэнду в уютный итальянский ресторанчик «Зафферано» в Белгравии. Сделав заказ, мы посмотрели друг на друга смеющимися глазами. Мы понимали все без слов, — и это было удивительно!

— Странно, да? — спросила моя любимая. — Я всегда думала, что люди, прежде чем полюбить, должны хорошо изучить друг друга, по крайней мере быть долгий срок знакомыми, чтобы знать все достоинства и недостатки, чтобы подойти к этому серьезно, рассудительно. А я… я просто потеряла голову! Разве так бывает, Дик?

— Как видишь, бывает, — ответил я. — Я понял, что люблю тебя, когда ты разбила бокал в «Синей птице», — и заметь, при этом я даже еще не видел твоего лица. А ты говоришь про годы знакомства! Наверное, это чувство от нас не зависит, оно просто приходит сразу, в один миг, и мы действительно теряем голову.

— А если бы я не наехала на тебя? — испуганно спросила Брэнда. — Мы что, никогда бы не познакомились?! Ведь в «Синей птице» я тебя вообще не видела!

— Не знаю, родная, может быть, и не познакомились: где бы мы еще встретились?

— И что бы мы тогда делали?

— Насчет тебя не знаю, а я просто жил бы, любя прекрасную девушку в белом платье, мечтая о ней и зная, что она никогда моей не станет.

— Ужасно, Дик! — воскликнула Брэнда. — А я бы тогда вообще не узнала тебя! Завтра же позвоню своему инструктору по вождению, а лучше выпишу ему солидный чек в знак благодарности за его уроки.

— Передавай ему от меня привет, — улыбнулся я. — Я его должник.

Мы ужинали, болтали, поражаясь, как легко нам вдвоем, как просто! Брэнда оказалась очень начитанной, отец все же дал ей прекрасное образование, несмотря на запрет обучения в университете. Каждый день к ним домой приходили педагоги, даже профессура Оксфорда была в их числе! Преподавали они совершенно разные дисциплины, среди которых были и история, и французский язык, и английская литература, а также экономическая теория, основы маркетинга и что-то из области юриспруденции. У меня даже голова пошла кругом от перечисления всего, чем занималась Брэнда на дому. И какой же диплом ей выдадут? Филолога? Юриста? Экономиста? Брэнда сказала, что не знает и ее это совершенно не волнует, пусть выдают хоть несколько сразу: вряд ли она когда-либо будет работать.

Я уяснил, что моя любимая помешана на французских классиках литературы XIX века, прекрасно разбирается в искусстве, живописи, музыке. И ее абсолютно не смущали ни отсутствие у меня диплома, ни наша разница в возрасте. Еще она оказалась благодарным слушателем, и я видел ее неподдельный интерес к выращиванию цветов и к нашему делу. С широко открытыми глазами слушала она мою историю о детстве, проведенном в школе, о том, как мы с Тимом пробивали себе дорогу в этой нелегкой жизни, как открыли свой магазин и, наконец, смогли почувствовать себя людьми.

— Я хочу познакомиться поближе с твоим другом, — сказала Брэнда. — Мне кажется, он очень хороший человек.

— Я вас непременно познакомлю, — пообещал я. — Только вот Тим не очень одобряет мои чувства к тебе.

— Почему?

— Он переживает, что твой отец все равно не позволит нам быть вместе, а его гнев обрушится на нас с Тимом.

— Я не допущу этого, — твердо сказала моя принцесса. — Буду умолять, плакать, шантажировать, в конце концов! Вот увидишь, он смирится.

— Сомневаюсь, — ответил я, — мне кажется, твой отец сам устанавливает правила в игре, а тех, кто отказывается принимать их, он просто уничтожает.

— Но он любит меня, — возразила Брэнда, — и хочет, чтобы я была счастлива. А счастлива я могу быть только с тобой! И это не игра, Дик, это наше будущее.

В десять я отвез Брэнду домой, и, прощаясь у той же калитки, вновь ощутил прикосновение ее теплых губ.