Лето в пионерском галстуке

Но, избежав общества Володи, Юрка не смог избежать собственных мыслей, которые так или иначе его преследовали. Он не мог не думать обо всём, что произошло, о своих реакциях. Он не мог не думать о Володе. Так получалось, что даже если Юрка пытался не вспоминать об утреннем конфузе, все равно рассуждал о чем-то, что так или иначе касалось Володи. Например, о том, как он там, справляется ли с малышней в штабе. И ещё о том, что обещал вечером прийти к ним в палаточный лагерь с ребятами. А потом — о вчерашней ссоре, о разговоре. Каким виноватым Володя вчера выглядел там, у сетки корта! И таким искренним, что теперь Юрка корил себя! Как он мог усомниться в нём? Как только мог — пусть лишь мысленно — назвать его вруном и не поверить в искренность его дружбы?

А мысли о дружбе так или иначе возвращали Юрку к мыслям о том, что случилось на зарядке и позже — в корпусе. Искренность дружбы… А сам-то Юрка искренен? И если да, то почему так испугался случайного прикосновения?

То, что это был вовсе не испуг, Юрка совсем, ну вот совсем-совсем, не хотел признавать.

За этими тяжкими думами интереснейшее действие, одно из самых долгожданных и важных событий в пионерлагере — Зарница, прошло как в тумане и запомнилось лишь отрывками.

Юрка пытался сосредоточиться, но ничего не выходило. Он злился: «Сколько можно думать о посторонних вещах! Соберись, тряпка! — И тут же бросался оправдываться: — Ну как это о «посторонних»? Разве Володя — посторонний? Нет, он очень… очень…» — Но так и не мог подобрать точного определения тому, насколько и в чём Володя для него «очень».

Ира Петровна разрешила ему быть разведчиком и даже обрадовалась Юркиному стремлению, убежденная, что он обязательно раскроет диспозицию вражеской базы. Юркина команда расположилась на отведенной для них территории. В компании Ваньки и Михи Юрка принялся ставить палатку, как его огорошили совершенно безрадостной новостью — Маша напросилась в разведку с ним. Просилась она долго, хныкая и заламывая руки — Ира не хотела оставлять их наедине, но всё-таки сдалась и отпустила. Застёгивая гимнастёрку, Юрка поглядывал на них искоса и задавался всего одним вопросом — на кой чёрт, спрашивается, Маше нужно быть с ним в паре?

Её мотивы прояснились совсем скоро. Стоило оказаться посреди леса, где уже могли шнырять вражеские шпионы и бойцы, как Маша, помявшись несколько минут, скромно спросила:

— Юр… Вы же с Володей дружите?..

Юрка закатил глаза и цокнул языком — ну, всё ясно. Зачем же ещё он нужен девчонкам? Чтобы выполнять функцию рупора, разумеется, — трещать про вожатого пятого отряда!

— Юр, а почему он на дискотеки не ходит?

Сначала Юрка пытался её игнорировать. Решил, что, если станет показательно молчать и не будет отвечать на вопросы, она поймёт… И Маша, наверное, поняла. Вот только не успокоилась:

— Ну Юр, но я же не прошу тебя делать что-то там или… Ну просто расскажи! У него девушка есть, да?

Спустя вопросов десять, которые стали повторяться заезженной пластинкой, Юрка начал злиться.

— Юр, ему Полина нравится? Он же наверняка делился с тобой… Он так на неё посмотрел на прошлой репетиции…

— Как «так»?! — вспылил Юрка. — Ни на кого он никак не смотрел! Он сюда вообще-то работать приехал!

От неожиданности Маша остановилась, уставилась на него и испуганно моргнула. Юрка кивнул ей идти и добавил тише:

— Маш, мы на разведке, понимаешь? Если нас с тобой заметят и возьмут в плен или убьют, наши потеряют целую кучу баллов!

И она успокоилась. Минут на двадцать.

— Юр… А он что-нибудь обо мне говорил?

От раздражения у него на загривке зашевелились волосы.

— Ну Юр… Тебе что, сложно сказать? Понимаешь, просто… — она покраснела, подошла ближе, дёрнула Юрку за рукав. — Понимаешь, Володя… он мне нравится… Но он какой-то непонятный. Как будто никого не замечает вокруг, как будто ему никто неинтересен… Поэтому ты — моя единственная надежда, чтобы с ним сблизиться…

— Сблизиться? Маша, вот только не надо впутывать меня в свои дела! Мне и так из-за тебя досталось. Хватит.

— Ну Юр, разве я много прошу? Просто спроси его про меня. Ты же можешь. Вы ведь с ним часто бываете вдвоём. Ночью, например, или днём в отбой просто скажи ему… то есть, спроси…

— Постой-ка, — велел Юрка и остановился сам. — Откуда ты знаешь, что в отбой я ухожу к нему?

— Тоже мне секрет! Все об этом знают. И что по ночам ты тоже с ним.

— А сама-то ты по ночам с кем и где шатаешься?

Маша опешила:

— «Шатаюсь»? Сам ты шатаешься! И вообще, это не твое дело!

— Это мое дело! Потому что Ира думала, якобы мы с тобой какие-то шашни завели. Вдобавок из-за этого она с Володей поссорилась, так что твои прогулки теперь касаются и его. Почему она так подумала? С кем ты шатаешься и где? И при чём здесь я?