Лето в пионерском галстуке

Юрка фыркнул и оглянулся, лишь бы отвлечься. Вокруг не было ни следа цивилизации: ни домика среди зарослей, ни крыши на горизонте. Они проплыли уже не первый километр. Лагерь и станция давно скрылись за крутым поворотом реки, и теперь ребят окружал красивый, но скучный пейзаж — одинаковые редкие леса и дрожащие в жарком мареве поля. Взгляду было не за что зацепиться. Пожалуй, только за виднеющийся вдалеке высокий холм и крохотную беседку на нём. Но их путь лежал не туда. Юрка прикинул, уже совсем скоро они прибудут к месту назначения.

Негромкий Володин голос вырвал его из размышлений:

— И всё же я очень рад, что ты рассказал мне об этом. В смысле, о музыке. Оказывается, я совсем тебя не знаю.

— Как и я тебя, — пожал плечами Юрка. — Я рассказал тебе про музыку не потому, что ты спросил… Точнее, ты, конечно, спросил, но я мог бы умолчать или как-нибудь обойти этот вопрос. Но тебе решил довериться.

Володя посмотрел на него с благодарностью.

— Знаешь… — тихо сказал, — я тоже могу открыть тебе самую страшную тайну, но о ней никому никогда ни в коем случае нельзя узнать. Обещаешь?

Юрка кивнул, недоумевая — разве он успел дать повод для недоверия? Конечно же, он не расскажет, в чём бы Володя ни признался.

— Вот ты, Юра, отказываешься жить так, как велят, — Володя склонился к нему ближе и совсем понизил голос, хотя их некому было услышать посреди реки, в шуме камышей. — Говоришь, у тебя родственники в ГДР… А сам ты никогда не хотел из страны уехать?

Этот вопрос походил на риторический, но Юрка ответил:

— Ну… бабушка пыталась вернуться в Германию, это ведь её историческая родина. Но не пустили. У меня там дядя, но двоюродный, так что вряд ли…

— А я хочу уехать, — перебил Володя. — Вернее, не просто хочу, а это и есть моя главная цель!

У Юрки отпала челюсть:

— Но ты же комсомолец, ты же такой… правильный, партийный, ты же…

— Именно поэтому я, как ты говоришь, «правильный» и «партийный» — чтобы добиться этой цели! Юр, логика ведь проста — из СССР свободно выпустят только коммунистов, ещё свободнее — «проверенных» коммунистов и само собой, «проверенных» коммунистов-дипломатов с дипмиссией.

— А чтобы стать дипломатом, ты поступил в МГИМО… — закончил за него Юрка. Володя кивнул.

Пусть в округе на несколько километров вокруг не было ни души, от его тихого голоса, от взволнованного тона и от того, что он несколько раз опасливо оглянулся по сторонам, по Юркиной коже пробежал мороз и зашевелились волосы. Услышь кто-нибудь Володю, его бы мигом выгнали из комсомола с позором. Вся жизнь и цели под откос! А он рассказал о таком Юрке. Не потому он просил молчать, что не доверял, просто правда слишком опасная.

— И куда ты хочешь? — спросил Юрка.

— В Америку.

— На мустанге по прериям? — нервно хохотнул.

— На мотоцикле. «Харлей Дэвидсон» — слыхал о таком?

Юрка не ответил. О таком мотоцикле он не слышал, а про работу дипломатов ничего не знал, но за Володю стало тревожно. Тут же вспомнилось его «не при Сталине живём» — но ведь это так себе отговорка.

Всё еще пребывая в легком шоке, Юрка чуть не пропустил нужный поворот.

— О, а вот и оно! Вот тут, — воскликнул он и указал пальцем на стену камышей.

Весло ударилось о дно — глубина в этом месте была небольшой. Юрка развернул лодку и направил её аккурат в камыши.

— Ты чего делаешь? — удивлённо спросил Володя.

— Всё в порядке. Помоги мне. Раздвинь камыши перед носом, только не порежься.

Лодка прочесала дном по отмели, прошла сквозь заросли, и взору ребят открылась небольшая заводь, густо покрытая ряской и кувшинками. Течение сюда не заворачивало, и вода застаивалась, давая водной флоре разрастаться. Вёсла путались, Юрке то и дело приходилось их доставать и снимать налипшие куски осклизлых водорослей. Но он знал это место и знал, зачем привёз сюда Володю. Оно того стоило, несмотря даже на специфический запах заболоченной воды и тучи жужжащей мошкары.

По поверхности воды сновали водомерки, из камышей раздавалось надрывное кваканье, а некоторые особенно наглые лягушки расселись прямо на восковых листьях кувшинок, наблюдая за проплывающей мимо лодкой. Кувшинки тут были жёлтыми, такие везде встречаются, и Юрка внимательно всматривался вдаль, обшаривая заводь взглядом.

— Смотри, цапля! — крикнул он, махнув рукой в сторону заросшего густым камышом берега.

— Где? — Володя ткнул пальцем в переносицу и прищурился, глядя в указанном направлении.

— Да вон же она, — Юрка ткнул пальцем в камыши, но сообразил, что Володя, как ни напрягается, не видит. — Маскируется хорошо, зараза, от камышей почти не отличить. — Юрка схватил его руку, навёл на стену бурых растений, откуда торчал длинный клюв, и скомандовал: — Палец вытяни!

Володя послушно вытянул палец, и Юрка окончательно скорректировал направление.

— А… Вон, вижу! — воскликнул Володя радостно. — Ух ты!

— Что, никогда не видел раньше?

Он покачал головой:

— Не-а. Какая забавная, на одной ноге стоит! Притворяется, что её тут и нет вовсе.