Лето злых духов Убумэ

– Ну-у, этот бесхарактерный тип делал вид, будто он ничего не замечает. Чем дальше он так себя вел, тем смелее становилась Кёко. Когда все это уже невозможно было игнорировать, он по-дурацки смеялся и тихонько уходил. Что за человек такой, который своим поведением вызывает лишь желание над ним поиздеваться? Макио был именно таким. Он разбудил в Кёко присущую ей от природы предрасположенность к причинению боли, дремавшую в глубине ее души. Это была его вина – что посеешь, то и пожнешь!

– Директор клиники и его жена ничего об этом не знали?

– В этом она была очень искусна. Перед своими родителями Кёко вела себя скромно, разыгрывая роль добродетельной супруги. По какой-то загадочной причине Макио держал обо всем рот на замке. Она была слишком гордой, эта женщина, чтобы открыто все признать. Когда наступила осень, дошло до того, что она начала приглашать меня в их супружескую спальню. Пока Макио работал в своей лаборатории, мы сидели там и пили саке. Каждый день, как только проходило пять минут после полуночи, Макио возвращался и заходил в комнату, а я, наоборот, из нее выходил.

Я представил Найто и Фудзимаки, проходящих друг мимо друга возле двери. Любовник смотрит на мужа чуть ли не с презрением. Мерзкий взгляд, как у змеи. Под этим взглядом муж сжимается, на его губах появляется трусливая жалкая улыбка, он приветственно кивает…

Это была необыкновенная и нелепая картина – но она с легкостью возникла в моем воображении.

– Однажды я, как всегда, пришел к ней в комнату и обнаружил там нашу волевую Кёко плачущей. Я спросил ее, в чем дело, и она сказала, что причина, по которой Макио ее даже не обнимал, была в ее старшей сестре. Сказала, что Рёко околдовала Макио и манипулирует им. Я до сих пор не представляю, откуда в ее голову пришла эта идея… но, поскольку каждый вечер Кёко все больше пила и была уже в шаге от алкоголизма, возможно, все это ей просто примерещилось.

Я тоже слышал от Кёко подобные мысли. Однако тоже не мог сказать, откуда возникли ее подозрения – судя по всему, необоснованные.

– Как-то раз Кёко была довольно сильно пьяна. Она начала дурно говорить о своей старшей сестре и осыпать ее бранью. Раньше Кёко ни разу не говорила о Рёко в оскорбительном тоне, так что я немного растерялся. Кёко сказала мне, что у ее старшей сестры такое лицо, будто она не способна убить и насекомое, но в действительности она страшная женщина, демоница, которая сводит мужчин с ума, что она похитила душу Макио. Слушая ее злословие о Рёко, которая была предметом моих тайных помыслов, я почему-то задрожал от возбуждения. Все в этом доме обращались с Рёко так осторожно – как говорится, «как будто касаясь опухоли»…

– Ты совершенно испорчен, – вновь укорил Найто Энокидзу.

– Думайте что хотите. Кёко сказала, что ее старшая сестра – ведьма. Затем она прижалась ко мне и сказала, чтобы я ее обнял.

– И ты обнял? – Энокидзу приподнял бровь и испытующе посмотрел на Найто. В какой-то момент его немного сонное лицо приобрело выражение бесстрашной решимости. К Найто же вновь возвращалась его дерзость, которую он демонстрировал в нашу первую встречу.

– Как говорится в пословице, позор тому мужчине, который не ест, когда для него накрыт стол.

– Дурак. Ты что, не понимал, с какими мыслями Кёко-сан просила тебя ее обнять? Приблизив тебя, она всего лишь думала очаровать Фудзимаки, разбудив в нем ревность. К несчастью, в сердце Фудзимаки не было ревности, поэтому она слишком сильно увлеклась и не смогла вернуться обратно – и только. Что ты сделал, чтобы остановить это? Она сказала тебе: «Обними меня», – и ты, не раздумывая над причиной, просто ответил: «Да-да» – и заключил ее в объятия? У тебя что, совсем нет гордости? В конечном счете ты был для нее просто заменой Макио!

Энокидзу редко так горячился. Киба тоже напряженно переводил взгляд с одного мужчины на другого.

– Теперь уже поздно говорить подобные вещи, господин детектив, да я и тогда все понимал! Но ведь мне было совершенно все равно. Что до меня… – Найто бросил Энокидзу ответный пронзительный взгляд. – Что до меня, то я обнимал Кёко лишь как замену Рёко!

Энокидзу скривил лицо, как будто увидел кучу отбросов.