Летом в Париже теплее

— Они положили труп на сиденье, вернее, посадили его — за руль. Голова мужчины упала ему на грудь. Им было трудно придать бездыханному телу нужную позу. Не знаю, почему они так старались. Можно ведь было просто бросить его на пол. То ли в них проснулся режиссерский азарт, то ли они по наивности думали, что горящий человек обязан сохранять ту позу, в которой он был до того, как загорелся. Не знаю. Блондин снял со своей руки часы и кольцо, надел на руку трупа. Брюнет загремел баками, достал канистру. Облил труп, а блондин швырнул горящую спичку. Пламя объяло машину. Мужчины выбежали из гаража и побежали по серому кирпичному лабиринту к пятиэтажкам. Их окна светились огнями…

— Не могу поверить! — шепотом произнесла Вероника, глаза которой снова растерянно забегали.

— Сейчас Вячеслав живет в городе мостов, где над водой разносится колокольный звон, — глядя сквозь Веронику проговорила Яна.

— Это больше похоже на поэзию… — подивилась та.

— Это жизнь. Вы согласны принять мою помощь?

— Конечно! — с пылом воскликнула Вероника. — Но я-то вам чем могу быть полезна?

— Кто может быть в курсе дел вашего мужа и двух его компаньонов?

— Вам следует сходить в офис. К Сергею Анатольевичу.

— Кто он?

— Главный менеджер, так говорил Жора.

У Вероники снова затряслись губы.

— И еще, — быстро добавила она, чтобы унять новую волну слез, — ко Льву Николаевичу. Он был близок с Вячеславом.

— А это кто?

— Мой адвокат. Он работал и на Жору, и на Славу.

— Опишите мне его, — попросила Яна.

Вероника нарисовала словами портрет Левы.

— Между двумя передними зубами у него щербинка? — уточнила Яна, — и массивный браслет из серого золота?

— Откуда вы знаете? — вытаращила глаза Вероника.

— Видела, — просто и таинственно ответила Яна. — Дайте мне его телефон и объясните, как найти офис вашего мужа.

Записав номера телефонов и адреса, Яна спрятала органайзер в сумку и посмотрела на Веронику.

— Если Лев Николаевич будет мною интересоваться, — улыбнулась она, — скажите, что я занимаюсь каким-нибудь бизнесом, — она на секунду задумалась, — продаю косметику, например. Хорошо?

Вероника кивнула.

— А теперь я должна идти. Не скучайте и не унывайте.

— Яна бросила на Веронику теплый ободряющий взгляд.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Яна решилась быстренько пройтись по бутикам. В «Николи» она приобрела великолепную блузку сливового цвета, а в «Карло Пазолини» — пару шикарных сиреневых полусапожек. Вернувшись домой, она покормила Джемму и, приняв ванну, позвонила в адвокатскую контору «Щит». Трубку сняла секретарша. У нее был приятный вибрирующий голос и заученно любезная манера общения.

— По какому вопросу? — вежливо осведомилась она, выслушав Яну.

Яна сказала, что она знакомая одной клиентки Льва Николаевича Гущина и что у нее к нему срочное дело.

— Соединяю, — деловито сказала секретарша, и Яна услышала богатый оттенками, несколько слащаваый баритон.

— Слушаю вас, — в этой реплики, вернее, в тоне, которым ее произнес Гущин, присутствовала некая снисходительная усталость.

Яна повторила все, что сказала секретарше, вкладывая в свой голос максимум вкрадчивой переливчатости и томности.

— Подруга Вероники Шкавронской? — с оттенком снобистского высокомерного недоверия переспросил Гущин. — И что же вы хотите?

— Это не телефонный разговор, — перешла Яна на подчеркнуто официальный тон. — Мы можем встретиться?

— Сейчас я занят, — со вздохом — мол, полно клиентов, жаждущих услышать от меня слово поддержки — ответил Гущин. — Давайте завтра.

— Утром?

— Нет, утром я тоже занят, милочка, — позволил себе откровенно покровительственную интонацию Гущин. — Лучше часиков в пять. Только предварительно обязательно позвоните мне.

— Хорошо.

Повесив трубку, Яна почувствовала одновременно облегчение и разочарование. Облегчение — потому что Гущин все-таки согласился ее принять, а разочарование — оттого, что это произойдет только завтра. Она закурила, потом снова сняла трубку.

— Старшего лейтенанта Руденко, — попросила она.

В трубке повисла жужжащая вата. Потом ее разорвал звучный голос Три Семерки.

— Сеня, это я, — еле сдерживая улыбку сказала Яна.

— Понял, — быстро проговорил Три Семерки, — у нас тут планерка импровизированная получилась… Так что быстрее выкладывай.

— Какие ты слова сложные знаешь, — усмехнулась Яна.

— Завтра после пяти мне понадобится твоя помощь.

— Что такое? Во что ты еще встряла? — озабоченно спросил Руденко.

— Ничего особенного. Все будет мирно, обещаю тебе. Так могу я на тебя рассчитывать?

— Я должен знать! — взвился нетерпеливый Руденко.

— Тебе нужно будет подъехать ко мне, а остальное пусть останется пока тайной — тем приятнее будет сюрприз. Никакой перестрелки, просто дружеское общение за чашкой кофе, — загадочно улыбнулась Яна.

Три Семерки словно увидел эту хитрую, намекающую и ускользающую улыбку, потому что его раздражение достигло наивысшей точки. Он, ничего конкретно не обещая, сказал, что постарается, и предупредил: «Hе вздумай рисковать!» Яна уверила его, что прямой опасности ни для кого нет, а выгода будет огромная.