Летопись начала. От сотворения мира до исхода

Для любого человека, обладающего разумом, ясно, что столь масштабное распространение предания о потопе имеет и соответствующую ему причину. Совершенное безумие думать, что десятки повествований, совпадающих между собой во многих деталях (вплоть до совпадения имен – Ной-Нуу-Нот) могут быть порождаемы какими-то местными наводнениями (как полагал, например, В. Н. Вернадский) или тем более обычным разливом Евфрата. По самым заниженным оценкам, вероятность случайного совпадения 213-ти преданий хотя бы в одной характерной детали составляет один шанс из семи с половиной, помноженных на 1065, что совершенно невозможно с точки зрения математики.

Особенно необходимо остановится на вавилонских и шумерских преданиях, которые мудрость мира сего, а вслед за ней и модернистское «богословие» считает источником библейского повествования. Конечно, считать будто «библейская критика»

(которая и породила столь экзотическое мнение) имеет хотя бы жалкую тень процента истины – значит, находиться в глубоком обольщении. На самом деле этот феномен, как и большинство современных «исторических» доктрин, вовсе не является плодом поиска истины. Этот поиск давно уже не занимает практически никого (если занимал когда-то) из ученых мужей. Они заняты гораздо более увлекательным делом – желанием оправдать собственное безбожное существование. Тем более им важно доказать, что Библия – это вовсе не слово Божие, а просто лживый памятник еврейской письменности. Лжеучение, именуемое «библейской критикой» – это типичнейший образец фанатичного стремления хоть в чем-то унизить Христа и Его Церковь, основанного (так же как и другие «исторические теории») на изначально порочном принципе «презумпции виновности» и на явно ложных посылках, разоблачение и отвержение которых, тем не менее, не влечет за собой соответствующего пересмотра их следствий.

В качестве примера приведем прямо соприкасающуюся с нашей темой теорию «пяти авторов Пятикнижья». При создании этой наукообразной сказки утверждалось, что Моисей не мог написать всего Пятикнижья, так как в его время не существовало письменности. Уже почти два столетия известно, что это искусство существовало не менее чем за полтора тысячелетия до Моисея, однако теория, основанная на явной лжи (что было ясно уже во время ее появления), благополучно живет и здравствует, опираясь на другие, столь же нелепые аргументы. Она преподносится как непогрешимая истина и в безбожных учебниках истории, и в трудах модернистов (таких, как Князев, Мень и др.). Из под дома выдернули фундамент, но дом стоит, как стоял. Очевидно, что главная его основа – не внизу (научные аргументы), а в воздухе (в гордыне и ненависти к Создателю, вдохновленными князем злобы поднебесной).

Исходя из этого, православному должно воспринимать всякую попытку отвергнуть то, что приняло сознание нашей Церкви (например, подлинность творений св. Дионисия Ареопагита, реальность путешествия апостола Андрея, православие св. Исаака Сирина, принадлежность творений св. Нила ему, а не еретику Евагрию и т. д.) с позиций гиперкритичности. Такие взгляды – почти наверняка – изначально не имеют ни малейшей ценности в качестве свидетельства истины, а являются лишь как одним из орудий врага рода человеческого.

Но вернемся к рассматриваемым нами предполагаемым «источникам» библейского рассказа – мифам жителей Междуречья. Главным героем этих преданий является человек по имени Утнапишти (вавилонский вариант) или Зиусудра (шумерская легенда), который был десятым допотопным царем. Сами эти имена, скорее всего, являются не собственными, а нарицательными. «Утнапишти» означает «нашедший дыхание, удержавший душу», а «Зиусудра» – «нашедший долгую жизнь». Такое прозвище могли дать люди человеку, спасшемуся от потопа (11. стр. 95). Если бы Моисей списывал у вавилонян, то откуда он взял имя Ной («покой, утешение»), происхождение которого подтверждается легендами с Гавай и Мексики (ацтеки). Это первый факт, делающий невозможным теорию об заимстврваниях в Библии.