Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том IV

• Письмо обер-прокурору Св. Синода Н. А. Протасову с мнением о конспектах: 1) введения в православное богословие и 2) православной догматики. Замечания на конспект православной догматики: «Если мысль была различить: 1) христианское учение, откровенное Богом и заключенное в Священном Писании и 2) сохраненное Преданием и преподаваемое церковию: то нужно указать и на союз того и другаго учения. Учение Священнаго Писания изъясняется преданием, т. е. определениями Соборов, толкованиями Святых Отец; и учение Предания взаимно должно быть соглашаемо с Священным Писанием. Так поступали святые Соборы и Святые Отцы. Св. Василий Великий в послании 186, к Евстафию, пишет: “ежели обыкновение крепким служит доказательством праваго учения, то конечно можно и нам противоположить у нас содержимое обыкновение. Если же они сие отметают, то и нам непременно надобно им последовать. И так богодухновенное Писание нами испытано да будет. У кого обрящутся догматы согласные с Божественными словами, тем непременно и должна приписана быть истина”. Он же в слове о вере пишет: “явное есть отпадение от веры и гордости порок, аще кто отметает что либо от написанных, или вопреки вносит ненаписанное”. Он же в кратких правилах, под числом 95, пишет: “Всяк должен научитися от богодухновеннаго Писания, что прилично и нужно есть для совершения благочестия, и чтоб не приобучался человеческим преданиям” <…> В учении о таинствах говорится о веществе и форме таинства. Это школьная терминология, которая принужденно прилагается к предмету. Например, какое вещество покаяния? Какое вещество брака? Да и на вопросы о форме некоторых таинств даются только принужденные ответы. Надобно оставить школьную неуместную терминологию, и говорить сообразно с существом дела. Изложение веры восточных патриархов не говорит о веществе и форме таинства, а сказует, что “таинства слагаются из естественнаго и сверхъестественнаго” <…> Православное исповедание Петра Могилы, указанное в правилах 1838 года и в конспекте 1844 года, как такая книга, которою должно быть поверяемо догматическое учение, указана равномерно и в конспекте 1814 года как “образец вероисповедания”, которым бы руководствовалось богословие. Следственно, российская иерархия и ея училища и прежде, как ныне, держались одного и того же чистаго источника православия, и им очищали частные и случайные недостатки и погрешности написанных в разныя времена учебных книг, которыя употребляли в ожидании лучших, и которые полезнее обличать и исправлять с умеренностию и снисхождением, нежели преувеличенными обличениями и подозрениями возмущать умы и совести». Замечания на конспект введения в православное богословие: «Самое выражение: “вера естественная”, не вполне удовлетворяет мысли, которую прежде правильнее означали выражением: “Богопознание естественное”, слово Божие говорит о вере, как о даровании благодатном. Если допустить выражение: “вера естественная”, то деиста должно будет назвать “верующим”, тогда как христиане обыкновенно называли его неверующим, и совершенно справедливо <…> Не очень давно богословы римской церкви стали предлагать учение о церкви и о папе прежде учения о Боге и о Христе, приметно стараясь свое учение о церкви и о папе смешать вместе и дать своему учению о церкви и о папе первейшую важность, так как, как-бы без него невозможно было и приступить к догматам о Боге и о Христе. Посему предлагается на совещание и на благосмотрительное в послушании древней святой церкви разсуждение, надобно ли чтобы православная система богословия подражала сему западному нововведению? При изложении учения о священном предании, нужно и довольно сказать о церкви вкратце исторически, как о сокровище-хранительнице онаго. За тем, как скоро хорошо определены и указаны источники, в которых содержится священное предание, что в конспекте и назначено: то сего достаточно, чтобы твердою ногою идти далее в богословском учении. Документы готовы: священное писание, писания святых отец, определения соборов. Излагайте догматы; черпайте их сих источников доводы: догматическое учение о церкви придет в своем месте, которое назначил оному вселенский символ веры» (Мнения. Т. III. С. 129, 132, 134–135, 136–139).

31 декабря. Резолюция на прошении священника о защите его от бывшего диакона: «Как в деле сем заключается не одна личная обида, но и крайне безчинное поведение диакона, и бийство, подвергающее, по правилам, лишению сана; и как благочинный имел, как пишет, пред глазами признаки преступления, боевые знаки, но начальству о сем не донес, а от обиженнаго могло и не дойти сие до начальства или по терпеливости, или по обезнадежению невниманием благочиннаго, то благочинному за невнимание к своей обязанности сделать выговор» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 70. № 10108).