Летучая мышь

Отпустив такси на площади Сен-Мишель, я пошел пешком по набережной. Закатное солнце пылало на бледном зимнем небе, ледяной ветер гнал вдоль тротуара мертвые листья. Лавки букинистов все до одной были закрыты. Я прошел мимо старого дома на набережной Вольтер - поблизости не оказалось ничего подозрительного: ни стоящего автомобиля с седоком, ни праздного бродяги. Похоже, за домом никто не наблюдает. Я пошел обратно. В подъезде мне удалось не привлечь внимания консьержки. Мадам Артунян открыла мне сама и сразу узнала. Она была в черном.

- Входите, месье, - сказала она так, будто ждала меня. В холле горела всего одна тусклая лампа.

Следом за хозяйкой я прошел в памятную мне гостиную, где беседовал с её мужем - так давно это было, лет сто назад... Она опустилась в кресло с высокой спинкой и предложила мне сесть напротив. Снова я увидел сквозь мутноватые оконные стекла серую глыбу Лувра за серыми волнами реки.

- Мадам, я пришел, чтобы выразить вам соболезнование, - начал я, - Мне искренне жаль...

С людьми, у которых горе, я не очень умею говорить. Да и никто не умеет. К тому же её муж погиб по моей вине, и она, возможно, знала об этом. Но если и так, мадам Артунян никак себя не выдала.

- Благодарю, - произнесла она, - Для меня это горькая утрата. Мы прожили вместе почти пятьдесят лет. Он был прекрасный человек, настоящий джентельмен, - она употребила английское слово, поскольку по-французски нет эквивалента.

- Простите, что пришел без звонка, - сказал я, - Но тому есть причина. Скажите, полиция не...

Угадав мой вопрос, она покачала головой:

- Только первые дни. Потом меня оставили в покое. И пресса тоже. Я больше никого не вижу - только горничная приходит. Говорят, к этому привыкают...

Пронзительный гудок речного парохода прервал нашу беседу - совсем как в тот день, когда Арам Артунян своим мягким, гортанным голосом рассказывал мне об Андре Маршане.

- Я даже не успел поблагодарить вашего мужа за помощь в том деле, по которому приходил, вы помните?

- Конечно. Я уверена, что Арам помог бы вам с большой охотой - ведь он собирался познакомить вас с нашим добрым приятелем Альфредом Баумом. Он так сказал.

- Некоторым образом он это и сделал. Я действительно познакомился с господином Баумом.

- Вот как! А с его женой Эстеллой вы тоже встречались? Она моя близкая подруга.

- Нет, к сожалению. Ее не было дома, когда я заходил.

- Они оба уговаривали меня перебраться к ним после того, как случилось несчастье. Пожить у них, пока я не оправлюсь. Но я отказалась - мне кажется, будто здесь я ближе к Араму, вы меня понимаете? В Версале я бы чувствовала себя ещё более угнетенно. Поездом туда добираться так неудобно, правда? Или вы на машине?

- На машине, - ответил я, пытаясь привести в порядок смятенные мысли, - Вероятно, Бауму изрядно надоело ездить каждый день...

- Не скажите! - возразила мадам Артунян, - Ему все нипочем. Такой крепыш, воплощенное спокойствие и здоровье...

- Так оно и есть, - я старался поддержать разговор, не обнаруживая особого интереса к затронутой теме, - Между прочим, я куда-то задевал их телефон. Вас не затруднит...

- Нет, конечно, - она взяла со стола телефонную книжку, - Вот, записывайте.

- И адрес, пожалуйста.

- Версаль, Сите Пастер, шестьдесят семь.

- А они никогда раньше не жили на улице Этьен Марсель?

- Первый раз слышу. Нет, никогда.

- Что-то я перепутал.

Мадам Артунян предложила мне чаю, но я отказался и откланялся.

Пешком по озаренной бледным светом набережной, мимо дворца Бурбонов я дошел по левому берегу до Марсова поля. Оттуда до квартиры Изабел рукой подать. По дороге я пытался свести воедино противоречивый образ господина Баума - тощий и высокий, как запомнилось мне, и одновременно маленький крепыш, со слов мадам Артунян. Живет на улице Этьен Марсель и одновременно в Версале. Два разных человека?

Ветер был так резок, что пришлось поднять воротник. Шагая по улице Конвенсьон, я с неудовольствием признался себе, что выбора нет, придется-таки ехать в Версаль. По поводу неудобств этого путешествия я был полностью согласен с мадам Артунян.

В квартире Изабел я принял душ и переоделся. Когда вернулась хозяйка, мы с ней выпили виски с содовой, обсудили события дня. И отправились на Монпарнас, где - невероятная удача - нашлось место для парковки прямо напротив ресторана "Дом". Артур ждал нас в зале, допивая порцию виски и попыхивая трубкой. Столик он выбрал так, что ему виден был вход и тротуар снаружи. А позади - зеркальная стена. Изабел села напротив зеркала, спиной к залу. А мы с Артуром рядышком на банкетке, напротив нее. Ужин и вино заказали, не особо затрудняя себя выбором.

- Я прямо от Таллара, - сообщил Артур, - Передал ему твои условия. От себя ещё добавил, что если ему вздумается припрятать на себе магнитофон, то разговора не будет. Он понимает, как ты рискуешь, согласившись встретиться с коммунистом.

- Кем он все же меня считает?

- Представь себе - сотрудником британской разведки, который расследует обстоятельства смерти Андре Маршана, поскольку тот подозревается в шпионаже. Глупость, правда?