Летучий корабль

За Рона я беспокоюсь гораздо меньше: его жизнь до этого момента была весьма богата приключениями. Арест, предательство семьи, Азкабан — все это не очень располагает к страхам и оплакиванию своей незаладившейся жизни. И еще… он так и не смог забыть Гермиону, ее потеря продолжала разъедать его изнутри все это время. Не думаю, что он станет особо горевать о том, что нас, вполне вероятно, утром повесят.

Когда дверь камеры — такая же решетка, как и в Азкабане — закрывается за нами, я сразу прохожу к окну. Чтобы выждать паузу, чтобы не высказать им обоим все, что я сейчас о них думаю. Ночной воздух — морская соль, фруктовая сладость. Вдохни и выдохни, а потом еще раз. И еще. И не смей никого ни в чем упрекать. Ты сам такой же.

Я устал от игр, ставка в которых — моя жизнь или смерть. Жизнь, которой я не дорожу, смерть, которой я не боюсь. Только мои привязанности — тонкие, но прочные нити, удерживающие меня в зыбком круге жизни. Единственное, что еще не потеряло для меня цену. Разве я могу сказать им, что они хоть в чем-то виноваты передо мной? Те, кто верит мне, те, кому доверяю я? «У тебя свободно? А то все купе уже заняты», — говорит мне Рон, ему одиннадцать. У него в кармане бутерброды в трогательном домашнем пакетике… Первый человек, который протягивает мне руку, предлагая дружбу… Это не забывается, Рон. «Тревор!» — кричит Нев, наплевав на строгую Мак Гонагалл, строящую первокурсников. Тихий домашний мальчик… Разве я могу хоть в чем-то упрекнуть их? Подумаешь, ерунда какая, у нас ничего не вышло. Те, кого я люблю…

- Гарри, прости, что так получилось, — Рон стоит позади меня, и в его голосе столько вины! — Мы думали, все обойдется, честно, иначе не стали бы звать тебя с собой.

- Брось, — легко отвечаю я, — не может же нам всегда везти. Иногда что-то идет не так.

Это вы меня простите, думаю я, это я не мог проснуться на два часа раньше, чтобы перекинуться с вами хотя бы парой слов. А теперь наше общее время подходит к концу. Ты тосковал по Гермионе, Рон? А мне было неинтересно? Потому что я был уверен — раздели я с тобой эту иссушающую душу печаль, и мои доспехи падут, в мгновение ока покрывшись ржавчиной и превращаясь в пыль. Я думал, они нужны нам, чтобы выжить здесь, на этом проклятом острове. А они не пригодились. Видишь, как получается… Может быть, лучше было мне не облачаться в броню? Раз от нее в итоге все равно ни малейшего толка. А Рон продолжает говорить, хотя все, что он пытается рассказать мне сейчас, он только что выложил капитану Малфою.

- Понимаешь, у Довилля постоянно был открыт шкаф, он даже просил меня, чтоб я там протер от пыли флаконы. И я, ну, просто чтоб проверить, как-то попросил у него сонного зелья, сказал, что сплю плохо. Он дал. Я был уверен, ему все равно.

- Рон, — я не поворачиваюсь к нему, чтоб он не видел невеселую улыбку на моем лице, — знаешь, я уверен, у него на каждом флаконе по следящему заклинанию. Я просто знаю, что это так.

Почему я не стал рассказывать ему, как мы с Драко и Кейт спасали Маркуса Флинта? Ему было неинтересно… А мы с Драко договорились молчать обо всем…

- И книжки эти по навигации… лежали у него или у Малфоя в каюте на столе.

- Они же сами сказали, что это была ловушка. Нехитрая ловушка для гриффиндорцев.

Мерлин, как же хочется курить! Интересно, можем ли мы претендовать на последнее желание?

- Гарри, — Невилл сидит прямо на земляном полу у стены, — а ты можешь мне объяснить, на кой черт эта ловушка? Зачем?

Я не знаю, Нев, я не знаю… Я далек от мысли о том, что оба капитана так осатанели от жизни на острове, что готовы играть в нехитрые детские игры: Слизерин против Гриффиндора. И отчаянные пылкие гриффиндорцы предсказуемо проигрывают, потому что честная игра не предполагается. Мы не изучали таких правил… Зачем? Показательно казнить нас завтра? Это просто абсурдно. Уж Довилль-то не раз мог просто спровоцировать меня на какой-нибудь глупый выпад против него, вызвать на дуэль и показательно убить, если уж ему так невыносима мысль о том, что Поттер все еще топчет песок на его острове. А вместо этого он спас мне жизнь, вытаскивая из трюма на затонувшем корабле… Или это некая коллективная мечта всех бывших слуг Лорда — покончить со всеми, кто так или иначе имел отношение к гибели Волдеморта, но не просто убить нас, а расправиться с нами, как с преступниками, согласно якобы справедливому приговору? Зачем ждать, да-да, с самой осени, ведь именно тогда они отправили Рона и Невилла работать на Корабле, ждать, пока в наши буйные гриффиндорские головы не придет совершенно очевидная мысль — почему бы нам не угнать Корабль?

- А давно они стали допускать вас внутрь Корабля?

- Незадолго до августовского рейда.