Летучий корабль

- Страницу переверни, — говорит он. — Кажется, там, в разделе происшествий именно то, что нам нужно. Смотри, там какой-то маггл вылетел в реку, не справившись с управлением.

- Автокатастрофа, — задумчиво тяну я. — Что ж, я согласен!

- Гарри, может быть…, — Рон даже пытается взять меня за руку.

- Даже не начинай, — бодро обрываю его я. — Буду писать вам письма!

- Идиот, — обреченно заключает он, что не мешает ему разрабатывать все дальнейшее вместе со мной.

Ему тоже по душе подобные затеи. А еще, теперь я практически уверен, он ненавидел капитана Довилля. За все — за унижения, пережитые на острове, за то, что тот избил меня во время поединка на глазах у него и Нева, за Гермиону, за подстроенную им ловушку, за то, что тот был моим любовником, за то, что, как Рон полагал, непоправимо разрушил мою жизнь. А вот дотянуться до сиятельного лорда Рон мог теперь только через меня. Надеюсь, то, что в итоге получилось, вполне понравилось Рыжему. По крайней мере, нравилось довольно долго…

И мои приготовления вступают в решающую фазу, я даже на некоторое время снимаю запрет с использования магии, чтобы ускорить изучение наук, чтобы сдать на права. Мне почему-то кажется, что я должен торопиться, что у меня не будет времени до конца мая — начала июня, которое я отвел себе первоначально. Почему я так плохо учился по Прорицаниям? Надо купить подержанную машину, надо покрутиться на ней по городу, надо даже попасть на ней на страницы магической прессы, чтобы удостоиться новой уничижительной статьи о том, как я прожигаю жизнь…

Уже в Загребе я как-то наткнулся в одном маггловском журнале на такую специальную рубрику: «Сморите, кто ушел». Там они пишут о погасших поп-звездах, о политиках-неудачниках, бывших красавицах, ныне ставших растолстевшими и никому не интересными матронами. И смысл всех этих статеек довольно прост — они тоже стали никем, хотя когда-то… Должно быть, это приятно — когда тот, кого слава, красота, влияние некогда вознесли столь высоко, вновь падает в ту грязь, из которой некогда вышел. Это греет душу.

В кутерьме и спешке я становлюсь неосторожным, позволяя узнать о моей затее человеку, который точно попытается вмешаться. Я ничего особенного не делаю — просто как-то забываю черную книгу на столе в библиотеке. Накануне вечером мне кажется, что в заклинании, которое я учу, что-то напутано, а это вовсе не те чары, где стоит ошибаться, так что я лезу за книгой и оставляю ее на столе, намереваясь убрать ее утром, потому что… Чем больше я живу, тем меньше верю в эти случайные «потому что». Значит, я хотел, чтобы Герми узнала? Зачем? Хотел, чтобы кто-то попытался остановить меня?

Рано утром в субботу она появляется на пороге моей спальни. Она знает, что я обычно встаю рано, так что в этот час уже вполне готов к серьезному разговору.

- Гарри, может быть, ты объяснишь мне, что это значит? — она держит в руках ту самую черную книгу из библиотеки Блэков. — Ты что, планируешь… ты планируешь свою смерть? Как ты можешь так поступать с нами? Тебе наплевать на близких? Наплевать на меня?

- С чего ты взяла? — поначалу я еще пытаюсь обороняться. — Мало ли на свете книг?

- Вы с Роном шепчетесь по углам… я так похожа на дурочку?

Я подхожу к ней, забираю книгу из ее рук и даю ей тот ответ, который, наконец, готов дать.

- Гарри Поттер должен умереть, Герми. Я не живу — я, как гирю, таскаю за собой свое прошлое. Бывший герой, победитель Волдеморта. Ожившая статуя, памятник, который не был поставлен только потому, что я за каким-то чертом остался жить. Так пусть все будет так, как должно, Герми. Герои уходят, чтобы жить в книжках и сказках. Я хочу быть живым, Герми, а меня можно только упрятать в броню из мрамора, чтобы я не мешал жить другим. Пусть же все встанет на свое место — мне можно будет принести цветочки на годовщину Победы, вздохнуть, смахнуть слезу и просто пойти жить дальше. Герои… они не стоят в очереди в лавке, не ходят на работу, не женятся и не рожают детей. Они должны быть немы и неподвижны, их удел — взирать на мир с каменного постамента. Тогда земля и дальше может без помех вращаться у их ног. Я уйду, так будет лучше для всех.

Браво, мистер Поттер! Мои демоны произносят это ЕГО голосом, лениво и небрежно хлопая в ладоши. А вот миссис Грейнджер-Уизли не знает, что мне ответить на это. Я бы тоже не знал, что ответить человеку, говорящему подобное, потому что абсурдно говорить ему, что все еще наладится и будет хорошо. И, думаю, Гермиона прекрасно видит сейчас по моему лицу, что принятое решение окончательное и обжалованию не подлежит. Она просто опускается в кресло, стараясь, чтобы я не заметил слез в ее глазах.

- Но, Гарри… как же так случилось? Как ты… Гарри, а как же мы?