Летучий корабль

- А что мы, Герми? — я стою напротив нее, готовый сражаться за Юэна Эванса до последнего, даже с друзьями. — Вы будете жить, как жили. У тебя есть Рон, у него есть ты. У вас все так, как и должно быть: любовь, семья, работа. Дети, надеюсь, пойдут… Вы-то тут при чем? Если я не могу оставаться в магическом мире, это не значит, что мы должны покидать его все вместе.

- Но мы же никогда…

- Не расставались? Разве? А Азкабан? А пиратский остров?

- Гарри, — говорит она, но я сам понимаю, что эти примеры не совсем уместны. — Это же совсем другое дело. Когда ты сказал, что хочешь уехать, мы с Роном очень расстроились, но мы думали, пусть так, может быть, тебе просто нужно время. Но то, что вы сейчас затеяли… И Рон, он мне даже ничего не сказал. Если бы ты не забыл эту книгу в библиотеке, я бы до сих пор… Какие же вы все-таки! Ничего не говорили мне, когда хотели устроить тот скандал в Аврорате. А теперь вот… инсценировать твою смерть! Это просто неслыханно!

- Что, донесешь на меня?

Она вздрагивает, будто получив пощечину, и я понимаю, что мне следует быть осторожней в выражениях.

- Прости, Герми, я не хотел. Я не то хотел сказать. Пойми, — она сидит в кресле, подавшись вперед и сцепив руки на коленях, я беру ее ладони в свои, опускаюсь рядом с ней на ковер, — я не могу здесь оставаться. Если я просто уеду, все равно кому-нибудь понадобится спросить через пару месяцев: «А где это наш герой? Что-то он там поделывает? Все еще никто?» Меня никогда не оставят в покое. Мне кажется, появись я в Англии лет через десять — на меня все равно будут устремлены сотни праздных безразличных взглядов тех, которым кажется, что они имеют право знать о моей жизни. Меня тошнит от магического мира, Герми. Я не готов быть здесь никем — ни аврором, ни колдомедиком, ни уборщиком улиц. С меня хватит.

- Ты бежишь не только из-за этого, Гарри, — ее взгляд невольно скользит по цепочке на моей шее.

- А, он и это тебе рассказал…

Конечно, глупо было бы ожидать, что Рон не проболтается о чем-то подобном. И он тоже считает, что моя жизнь должна стать достоянием общественности, по крайней мере, его и Герми. Удивительно, что он не рассказал ей обо всем остальном, но в делах, как ни странно, на него можно полагаться. Или тот факт, что я был любовником Довилля, возмутил его больше, чем планы мнимого самоубийства?

- Гарри, ты же понимаешь, извини, что я говорю тебе это, — Герми выглядит почти беспомощно, — понимаешь, если ты любишь, не помогут ни отъезд, ни инсценировка смерти.

Хорошо хоть, что моя подруга не пытается комментировать мои отношения с лордом Довиллем, утешать меня, уговаривать найти себе кого-нибудь. Просто принимает все случившееся как данность.

- Поможет, — самонадеянно заверяю я ее, — по крайней мере, я буду знать, что он никогда не найдет меня, что мы больше не увидимся. А с собой я уж как-нибудь справлюсь.

- Ты бежишь от себя, — констатирует она и так совершенно очевидную вещь.

- Пусть так, — соглашаюсь я. — Так у меня, по крайней мере, будет шанс действительно стать другим человеком.

- Ты никогда не сможешь вернуться в Англию.

- Мне кажется, я вряд ли захочу этого.

- Кто знает… мы же даже не сможем видеться!

- Почему? — мне совершенно непонятны ее опасения. — Вы всегда сможете ко мне приехать, ну, не сразу, а когда все уляжется, и я устроюсь.

- Хорошо, допустим так, — но по ее беспокойному взгляду я вижу, что так просто она не сдастся. — Гарри, а ты не боишься, что та магия, которую вы с Роном собираетесь использовать, может повредить тебе?

- Мне уже вряд ли что-то может повредить…

- Ты просто сошел с ума. Это безумие какое-то, — произносит она еле слышно.

- Я давно безумен, Герми. С этим уже ничего не поделать. Прошу тебя, не мешай мне.

- Как бы я смогла?

Как бы ты смогла? Ты могла бы пойти к сэру Энтони, рассказать Довиллю, да тебе достаточно было написать Тео или Драко… Но это против правил, против тех неписанных правил, по которым мы — я, Рон и она — живем уже более десяти лет. Поэтому она никому ничего не скажет. Только будет печально и укоризненно смотреть на меня те пару недель, что еще остаются до моего исчезновения из Англии. Она и потом меня не выдаст, даже когда авроры во главе с сэром Энтони станут на ее глазах переворачивать дом на Гриммо. Уж не знаю, что они надеялись там найти… Просто через пару дней, вернувшись с работы, она бросит мне как бы между делом:

- Знаешь, Довилль пятого мая уезжает в Южную Америку. Его не будет недели две. Связь с представительствами в тех странах очень плохая, они даже не получают Ежедневный Пророк. Я подумала, может быть, тебе так будет проще.

Так и выходит, что она мне тоже помогает, хотя я и не ожидал, что она сделает хоть что-то, не одобряя мою затею. И в тот же вечер я звоню Стивену и так прямо и заявляю ему:

- Привет, Стивен. Мне нужен труп.

- Когда? — спокойно уточняет он.

- После пятого мая. Чем быстрее, тем лучше.

- Я постараюсь, — отвечает он, ясное дело, ничего конкретно не обещая.