Летучий корабль

- Я полагаю, Люциус, их вполне можно отправить в таверну к Вудстворду. Ему вечно не хватает людей. Ну, а если они ему решительно не сгодятся… Может быть, вам по душе скотоводство? Можете разводить овощи. И никакой магии. Просто забудьте.

Они зовут младшего Нотта, все время нашего разговора ждавшего в саду на почтительном расстоянии. И Тео ведет нас к Вудстворду.

16. Пятнадцать человек на сундук мертвеца

- Юэн! Юэн, ты наверху?

Сейчас три часа дня, нас только что покинули чинные немецкие туристы в количестве аж двадцати человек (в дневное время группы — это наше все!), мы с Хеленой как раз заканчиваем убирать со стола, она только что отбыла вниз с внушительной горой тарелок, повторяя «Боже, только бы мне все это не уронить!», я готовлюсь отправиться за ней с подносом, на котором на одном честном слове балансируют все двадцать стаканов и пивных кружек. Я тоже уговариваю их не падать.

- Юэн, ты идешь? Матея куда-то подевалась!

О, если Матея куда-то подевалась, шепнув брату, что исчезает всего-то на пару секунд, значит, мне пора спускаться вниз. Ну, помните, Чип и Дейл спешат на помощь? Дело в том, что сестра Драгана у нас девушка очень занятая, к ней по нескольку раз на дню заходит ее «бывший одноклассник», с которым она все никак не обсудит школьные годы. Причем, судя по все возрастающему времени ее отсутствия, общих воспоминаний день ото дня становится больше. Мы все знаем, что она здесь, буквально в двух шагах, но Драган достаточно тактичен, чтобы не бегать за Матеей по улице и не кричать ей на глазах ее восторженного поклонника, что у нее полна раковина немытой посуды.

Я не понимаю, почему бы их родителям не вложиться уже, наконец, в хорошую посудомоечную машину, но, видимо, они из тех, кто полагает, что руками посуда моется лучше и быстрее. Может быть, они и правы, да и Матея не требует особых вложений — она даже учится здесь, в Дубровнике, живет до сих пор с ними. А семейный бизнес есть семейный бизнес. Так что, когда Драган принимает заказы, родители на кухне, а у Матеи свидание, посуду мою я. Потому что у Хелены ногти. Красивые такие, длинные… О чем я ей и говорю, видя, что она для вида уже толчется у мойки, сложив туда всю гору тарелок и включив воду.

- Иди, я сам.

Если бы она только могла предположить, какой у меня богатый опыт! Теперь я точно знаю, самому главному в жизни меня научили не в Хогвартсе и не в школе авроров. Главными людьми в моей жизни в итоге оказались Петуния и Вернон Дурсль, считавшие, что уборка на кухне и готовка — мое истинное призвание. Получается, они были правы. Я привычно закуриваю, выгружаю из мойки все, что туда уже успела накидать Хелена, набираю на губку моющее средство и … стараюсь не говорить себе при этом, что это все, на что я годен.

* * *

- Что, это все, на что ты годен, Поттер? — слышу я практически каждый день в течение первого месяца моей работы у Вудсворда. Причем каждый, кто говорит мне это, уверен, что только ему сегодня пришла в голову гениальная мысль поддеть меня.

- Работа не пыльная, — спокойно реагирую я, хотя иногда мне хочется запустить кому-нибудь кружкой в голову.

А потом им надоедает, и я спокойно сную меж столов, разнося заказы и собирая грязную посуду, стою у мойки или у плиты — Вудсворд тоже уважает ручной труд без всякой магии. Да, порой я слышу несущиеся мне в спину и более обидные шутки, но я оставляю их за порогом — на кухню грязь носить не велено. Я просто с первого дня здесь понял, что я опять живу у Дурслей, и привычная роль вспомнилась на удивление легко. «Да, дядя Вернон, хорошо, тетя Петуния»… Только теперь имена стали другими — мистер Долохов, миссис Кэрроу, мистер Эшли… А градус взаимной любви примерно тот же — меня показательно презирают, мне почти безразлично. За месяц я узнаю, что у меня тощая задница (и вообще об этой части своего тела я слышу немало подробностей), что я на удивление неповоротлив, что я так похож на скелет, что грохот моих костей заглушает их застольные беседы. То, что руки у меня растут не совсем из того места, из которого им положено произрастать у всех нормальных людей, мне сообщили еще мои любимые родственники. Люди по большей части не очень изобретательны, когда дело доходит до оскорблений…

Вудсворд, увидев нас с Роном впервые, только качает головой:

- Тео, это что, работники? Да это корм для рыб.

- Подавятся, мистер Вудсворд.