Летучий самозванец

Я закрыла глаза. Бедные, никому не нужные, оставшиеся без родителей дети. Даже если нарастить на сердце каменную броню и стать недосягаемым для стрел врагов, все равно внутри будет биться живое сердце, которому хочется тепла, нежных слов и заботы. Василий Олегович — подлый растлитель малолетних, его место в тюрьме, желательно, в набитой уголовникамирецидивистами камере. Отлично знаю, как они поступят с хозяином кондитерского холдинга, и не испытываю к нему ни малейшего сочувствия. Но, похоже, развратник пытался наладить с малышками хорошие отношения, вероятно, он их нахваливал, покупал милые детскому сердцу мелочи, вселял в бедняжек уверенность: они могут быть спокойны за свое будущее. Домашний ребенок, как правило, не задумывается о том, чем станет заниматься после школы. У него есть мама, папа, собственный уголок в квартире и ощущение защищенности. Детдомовец живет в подвешенном состоянии, он никому не нужен, впереди туманная неизвестность. Где жить? Как заработать денег на еду? Что случится, когда двери интерната захлопнутся за ним навсегда? Каким образом устроиться в равнодушном мире? При подобном раскладе даже Василий Олегович покажется желанным. Бедные «зайки», они очень боялись брать на себя ответственность за свою судьбу. На вопрос: «Кто у меня есть?» — абсолютное большинство сирот вынуждено отвечать: «Я сам у себя есть».

Но не каждый обладает сильным характером, коекто мечтает спрятаться за широкую спину, причем неважно за чью. Главное — притаиться в ее тени и знать, что есть человек, который скажет: «Не волнуйся, я решу твои проблемы».

Света ничего не подозревала о моих мыслях, она излагала составленный ею план.

— Ирка Ваську боялась. Она глупая, таблицу умножения едва запомнила, ей институт без надобности, счастье, если училище окончит и у конвейера торты украшать будет. Я, как только на теплоход попала, сразу врубилась, к кому дедуля намылился.

— Да ну? — удивилась я.

Света снисходительно глянула на меня.

— Нас с Лизкой поселили в ящиках от пылесоса. Повернуться негде, ни унитаза, ни душа. Екатерина решила сэкономить, взяла «любимым девочкам» самые дешевые комнаты. Ирка же оказалась в суперпупер каюте. Кровать на пятерых, в ванной глаза от золота слепит. Че, Катька ее обожает? Нет, она знала: Василий Олегович ночевать тут станет!

Я потерла лицо рукой, а Света трещала сорокой.

Когда Глаголева из любопытства заглянула в каюту к Ирине, то не сумела сдержать возгласа:

— Ох и не фига себе! Королевский зал!

— У тебя комната хуже? — насторожилась Ира.

Света ткнула пальцем в ложе, застеленное светлобежевым покрывалом.

— Она вполовину меньше этого сексодрома. Круто повеселитесь с дедулей.

Ира схватила с дивана красную подушку, прижала ее к груди и попятилась к стене.

— Ой! Нет! Не хочу! Боюсь!

И тут Светлану осенило:

— Могу тебе помочь!

— Да, пожалуйста, — заканючила Ира, — сделай чтонибудь!

— Я останусь тут, а ты ляжешь у меня, — предложила Глаголева. — Нам велят в одиннадцать на боковую отправляться, тогда и махнемся спальнями, ОК?

Ирина кинулась Свете на шею.

После отбоя Света осторожно поскреблась в дверь шикарной каюты.

— Кто там? — спросил тонкий голосок.

— Сто грамм и бутербродик, — хихикнула Света.

— Уходи, — велела Ира.

— Офигела? — обозлилась подруга. — Это я!

— Проваливай, — еле слышно сказали изза двери.

— Эй, мы договорились, — напомнила Света.

— Вали отсюда! — заявила Ирина.

Света стукнула по двери ногой.

— С ума сошла?

Но ответа не дождалась. В конце коридора послышались шаги, и девочка убежала.

Утром Света увидела Иру на палубе и зашипела:

— Передумала? Понравился Васька?

Подруга потупилась.

— Я спала в каюте Лизы.

Светлана вцепилась в перила.

— А Суханова?

— Легла в моей спальне, — через силу произнесла Ирина.

— И кто ты после этого? — ахнула Глаголева. — Место мне обещала!

Ирина обняла Свету.

— Не злись! Лизка так просила, на коленях стояла, она Василия Олеговича обожает, надеялась, он в кровать ляжет, а когда сообразит, что там Суханова, будет уже поздно. Лизка мечтала его любовь вернуть.

— Чтото нашей новобрачной не видно, — язвительно прыснула Света. — Знаю, что вышло, Васька в каюту вошел, свет зажег, морду на подушке увидел и надавал приставале тумаков. Сейчас Лизка синяки лечит. Вот, блин, дерьмовка! Сама уже все получила, так дай другим, непристроенным, шанс!

— Василий Олегович может драться? — обмерла Ирина.

Света начала остывать.

— Не, он хороший, но Лизке нужно по жевалу въехать! Вот появится на палубе, я сама ей все объясню!

Но Суханова так и не вышла, а потом всем сообщили об ее отравлении шаурмой.

Я не упустила момента позанудничать:

— Нельзя даже приближаться к палаткам, там полная антисанитария.