Лев и Аттила. История одной битвы за Рим

— Разумеется, — неожиданно согласился Лев. — Без всякой пользы и столь жестоким образом уничтожать птицу — это большая глупость. Их следовало отдать поварам, и команда корабля была бы благодарна за превосходное жаркое.

При этих словах торговец схватил самую красивую курицу и прижал ее к сердцу.

— Ты правильно понял меня, Флавий. Рим наполнен беглецами со всех концов земли. Они спасались от варваров, оставивши все свое имущество; многие не только сами голодны, но и не знают, где отыскать кусок хлеба для детей. Рим потерял Африку, Сицилию — провинции, снабжавшие его хлебом. Ты же лелеешь совершенно бесполезную птицу, тратишь на нее зерно и не получаешь даже яйца к завтраку. Ведь перекормленная птица не будет исполнять свою единственную обязанность. Необходимо отдать кур тем, кто в них нуждается, и Господь благословит твое деяние, — необычайно твердым голосом святитель закончил свою речь.

— Прости, отче… я не могу собственной рукой отдать под нож своих любимых птиц…

— Не привязывайся к земному, мой заблудший брат. Эти куры — всего лишь еда, дарованная Господом. Ты же сотворил из них пророка. Сие страшный грех! Святой Василий Кесарийский предостерегал: "Не любопытствуй о будущем, но с пользой располагай настоящим. Ибо какая тебе выгода предвосхитить веление? Если будущее принесет тебе нечто доброе, то оно придет, хотя ты и не знал заранее. А если оно скорбно, зачем до срока томиться скорбью? Хочешь ли удостовериться в будущем? Исполняй предписанное Евангельским Законом и ожидай наслаждения благами".

Люди оставили птиц и все, включая их хозяина, встали на колени перед Великим понтификом, молчаливо и смиренно прося его о благословении.

— Веруйте с силу Господню, старайтесь узнать Его знаки и принять Его помощь. И Спаситель не оставит вас. — Лев вновь обратился к Флавию: — Именно ты, своей рукою и без сожаления должен отдать птиц нуждающимся — этот поступок снимет с тебя часть греха.

Люди, облеченные властью, часто считают себя умнее всех, а потому любят отдавать множество приказаний: нужных или нет — вопрос второстепенный. Повеления, следующие одно за другим, утомляют, раздражают, люди, по возможности, начинают их игнорировать, исполняют спустя рукава как совершенно ненужные распоряжения, так и жизненно необходимые. Великий понтифик старался избегать приказаний. Чаще всего, пользуясь словами из Священной книги христиан, он тактично подводил человека к правильному поступку. Его собеседник был уверен, что решение принял он сам — без всякого внешнего давления, и тем не менее чувство благодарности к духовному отцу человека никогда не покидало. Но если уж Лев выражал просьбу, не исполнить ее не мог никто.

Флавию повезло. Ему не пришлось собственной рукой отправлять на гибель птиц, им же с любовью вскормленных. Поблизости оказались люди, по нескольку дней не имевшие во рту ничего съедобного. Во времена республики римляне устремились в провинции и рассеялись по Европе, Азии, Африке, но теперь происходило обратное: спустя сотни лет потомки тех переселенцев искали спасение в Вечном городе. Истощенные люди заполнили римские улицы и оставались здесь и днем, и ночью, и утром, и вечером. Некоторые из них услышали настоятельный совет Льва, и потихоньку начали подбираться к жирным птицам Флавия. Вот смуглый мужчина, в котором, видимо, имелась примесь мавританской крови, несмело подошел к курице и взглянул на ее хозяина. Флавий обреченно кивнул головой. Спустя мгновенье курица вместе с новым владельцем растворилась в пространстве. Столь же скоро исчезли и остальные птицы.

Римские дороги

Посольство больше нигде не останавливалось и не вступало в беседы с гражданами. Двигаясь скорым шагом, оно прошло жилые кварталы Рима и Марсово поле. Последнее было местом сбора легионов; на Марсовом поле защитники Рима совершенствовали свое воинское искусство — так было ранее. Теперь смертельная опасность грозила Вечному городу, но поле римской славы было заполнено не легионерами, а беженцами с далеких и близких областей Италии, а также римских провинций. Поскольку в переполненном Риме их не ждали, то истоптанная трава служила вынужденным переселенцам ложем, а крыша была общей для всех: бесконечное италийское небо, днем — голубое, а ночью — усеянное звездами. И все вместе беженцы молились, чтобы эту крышу не омрачали черные дождевые тучи. Единственное, что радовало несчастных людей, потерявших дома и все нажитое несколькими поколениями, стена Аврелиана. Построенная около трех столетий назад, она заключила в свои объятья и Марсово поле. Очутившись за высокой, массивной, облицованной кирпичом стеной, беженцы были уверены, что теперь они не досягаемы для многочисленных врагов Рима; и, даже умирая с голода, надеялись, что их жизни в скором времени изменятся к лучшему. Однако ни у кого из молодых мужчин, сидевших на голой земле в окружении жен и детей, Марсово поле не вызвало желание взять в руки отцовский или дедовский меч и занять место в строю. Увы! Римляне надеялись на прочность стены, на чудо, но только не на собственное мужество.