Лев мисс Мэри

— Понятно, — кивнул Пи-эн-джи. — Ничего нового тут нет, все, как обычно. Итак, я стреляю быстрее тебя. Рад, что ты это признаешь. Но здесь ты грубоватая старомодная, почти героическая личность, человек-чудо, который косит всех почище лучников под Креси[40]. Предположим, мисс Мэри ранит льва, а он окажется чуть умнее и, вместо того чтобы выйти, укроется в чаще леса, и тебе придется отправиться по следу и выковыривать его оттуда, а все твои чудо-выстрелы лишь поднимут пыль над его задом.

— Тогда ты знаешь, что мне остается.

— И тебе это по душе?

— Нет, даже если ты будешь со мной.

— Но нам иногда приходится это делать.

— Я пойду за ним с помповиком[41], заряженным картечью, а ты встанешь там, где он скорее всего может появиться, и арап Маина напротив, и мисс Мэри, хочет она того или нет, на крыше грузовика. Я пойду с Нгуи, чтобы он указал мне на него, если только успеет до того, как лев прыгнет.

— И как тебе это нравится?

— Я на это согласен.

— А если начнется это действо в восемнадцать ноль-ноль и на все про все у тебя будет полчаса светового времени?

— Может быть, хватит каркать?

— Нет, — покачал головой Пи-эн-джи. — Я привык все просчитывать заранее, вот и позволил себе этим заняться[42].

— Надо помочь ему стать самоуверенным, и тогда он обязательно выйдет.

— Полностью с тобой согласен. Как, по-твоему, мы имеем право что-нибудь выпить?

— Пива?

— Неужели прихватил?

Я попросил у Нгуи бутылку. Завернутая в мокрую тряпку, она сохранила прохладу ночи, и мы сидели в «лендровере» в тени деревьев, пили пиво из горлышка и смотрели на высохшую серую низину, маленьких томми, черных гну и серо-белых на этом фоне зебр, которые торопливо пересекали высохшую отмель в направлении поросших травой подножий холмов Чулас. В то утро холмы обрели темно-синий цвет и казались очень далеки-ми. А великая гора позади нас, наоборот, заметно приблизилась, поднималась к небу чуть ли не сразу за нашим лагерем, с тяжелой, ослепительно сверкающей на солнце снежной шапкой.

— Мисс Мэри может охотиться на ходулях, — предложил я. — Тогда она легко увидит его в высокой траве.

— Что ж, правилами охоты это не запрещается.

— Или Чейро мог бы нести стремянку, вроде тех, что используют в библиотеках, чтобы добраться до верхних полок.

— Прекрасная мысль, — кивнул Пи-эн-джи. — Мы подобьем верхнюю ступеньку подушечкой, и она сможет присесть с винтовкой в руках и отдохнуть.

— Ты уверен, что это сооружение будет достаточно мобильным?

— Вот пусть Чейро об этом и позаботится.

— Роскошное зрелище, — заметил я. — Мы смогли бы установить и электрический вентилятор.

— Всю конструкцию можно выполнить в форме электрического вентилятора, — засмеялся Пи-эн-джи. — Но тогда получится транспортное средство, а это уже незаконно.

— А будет законно катить эту штуковину так, чтобы мисс Мэри бежала в ней, как белка в колесе?

— Все, что катится, относится к транспортным средствам, — рассудил Пи-эн-джи.

— Я тоже покачиваюсь, когда хожу.

— Значит, и ты — транспортное средство. Я арестую тебя, ты получишь шесть месяцев тюрьмы, а потом тебя вышлют из колонии.

— Мы должны быть осторожны, Пи-эн-джи.

— Выдержка и осмотрительность — вот наши путеводные звезды, не так ли? В бутылке еще что-нибудь есть?

— Мы можем поделить осадок.

— Пара делителей осадка в синем просторе.

— Холмы Чулис синие.

Они и на самом деле были очень синими и очень красивыми.

— Чулас, — поправил Пи-эн-джи. — Что это за «необузданная синева», о которой поют ваши летчики?

— Она — Вызов человеку.

— Знаю я одну красотку стюардессу, так вот она — настоящий Вызов.

— Очень может быть, что про нее они и поют.

Когда мы вернулись в лагерь, Мэри выглядела гораздо лучше. Правда, она ослабла, ей все еще нездоровилось, и вполне естественно, самочувствие сказывалось на настроении. В Африке она почти всегда пребывала в прекрасном расположении духа, и мы не ссорились с тех самых пор, как стояли лагерем под огромным фиговым деревом недалеко от Магади, где я, включив на полную громкость коротковолновый приемник, чтобы послушать репортаж с одной из игр Мировой серии, уснул под бубнеж комментатора. Что и говорить, такой мой поступок мог вызвать раздражение, особенно если учесть, что нам следовало хорошенько выспаться и отдохнуть, чтобы на рассвете начать охоту на льва, которого Мэри начала выслеживать уже тогда, а вместо этого я преспокойно спал с включенным радио, тогда Мэри всю ночь ворочалась. Кто-то (несомненно, я) сломал антенну, и мы, конечно же, обозленные, отправились на свидание, которое лев почему-то проигнорировал. Несколько недель спустя я все-таки узнал, как закончилась Мировая серия[43]. На сей раз я вытащил койку из палатки и спал под открытым небом. Мне понравилось. Но Мэри совершенно справедливо заметила, что я бросил ее на милость любого случайно забредшего зверюги. В конце концов мы нашли компромисс: если уж я ставил койку снаружи, то блокируя вход в палатку...