Лев правосудия

— На экскурсии для пенсионеров в Туури и Ахтари. Осматриваем местные достопримечательности: сельский магазин и диких животных. Здесь есть и твои любимые рыси.

— Передай им привет. Можно будет пару раз переночевать у тебя, когда вернешься?

— Можешь идти ко мне хоть сейчас. Ключ я оставила Ооне Нюканен с нижнего этажа, она почти все время сидит дома с маленьким ребенком. Я ей позвоню и попрошу, чтобы она дала тебе ключ.

Я заверила, что не стоит беспокоиться и я приду только завтра, когда она уже будет дома. Даже если тетушка и удивилась моей немногословности, расспрашивать не стала. Мне нужно придумать для нее какую-нибудь складную версию произошедшего в Италии. Не хотелось бы подвергать ее опасности.

Я вернулась к конверту. Крошки красного сургуча посыпались на стол. Вдруг я похолодела, осознав, что не пользовалась перчатками ни сейчас, при вскрытии конверта, ни раньше, когда пыталась обнаружить странности у калейдоскопа. Мои отпечатки пальцев есть только в Академии частной охраны Куинса, там их брали исключительно для внутреннего использования в учебных целях. Майку Вирту я доверяла как скале, но остальной персонал академии мог оказаться продажным. Возможно, и в архивах ЦРУ, и в ФБР имеются мои отпечатки, но их агенты вряд ли принадлежат к тем людям, кто преследовал Давида, а с ним также и меня. И едва ли стоит опасаться какой-либо угрозы от членов организации по другую сторону железного занавеса.

Внутри конверта находился еще один, совершенно обычный коричневый конверт формата С4. На нем торопливо-небрежным почерком было написано одно слово «Давид». Конверт был заклеен. Я вскрыла, в свою очередь, и его. Когда внутри обнаружился уже третий конверт, на этот раз размера С5, обернутый воздушно-пузырьковой пленкой, мне стало казаться, что я играю с матрешкой, получая уменьшенную копию предмета, которые когда-нибудь закончатся и я останусь ни с чем. К моей радости, под пузырьковой пленкой наконец прощупывалось что-то квадратное и твердое. Я нетерпеливо разорвала конверт, бумажные обрывки разлетелись по полу. В пакете лежали два маленьких свертка из папиросной бумаги. Развернув тот, что побольше, я обнаружила пеструю бело-фиолетовую флешку.

Я не возила с собой в Тоскану ноутбук, потому что хотела заниматься там только Давидом. Мой лэптоп остался на Унтамонтие. В холле отеля, вероятно, можно было найти компьютер, но я не осмелилась приступить к изучению содержимого флешки в публичном месте. В другом свертке лежал гораздо меньший предмет — это было кольцо, узкий золотой ободок с тремя красными камнями, явно рубинами. По размеру кольцо, несомненно, было слишком мало Давиду и предназначалось для женского пальца. Я его примерила: подошло только на безымянный палец, второй сустав проходил туговато. Гравировки на кольце не было.

Неужели Давид купил его мне? Собирался ли он сделать предложение? В Финляндии не принято, чтобы мужчина покупал обручальное кольцо, самостоятельные финские женщины хотят выбирать украшения сами. Мне даже не нравились рубины, они чересчур напоминали капли крови. Но откуда бы Давиду это знать? Мы с ним не говорили о подобных вещах. Вдобавок каждый из нас понимал, что нет никакой возможности узаконить наши отношения. Чем меньше информации о Давиде находится в реестрах, тем лучше. Брак же, заключенный им в качестве Даниэля Ланотте, нельзя было бы считать законным, так как официально Давид имя не менял.

Возможно, объяснение, почему здесь это кольцо, найдется на флешке. Холл гостиницы как место для чтения отпадал, но есть же в Хельсинки интернет-кафе. Хотя и к ним я относилась недоверчиво. Может, пойти в Кяпюля и взять ключи от квартиры тетушки Воутилайнен? В любом случае за комнату мне придется заплатить.

Решила пойти осмотреться. Почистила зубы, чтобы избавиться от противного вкуса пива во рту, сменила пропотевшую в дороге рубашку на чистую. Взяла с собой и кольцо, и флешку, положила их в бумажник, в отделение для мелочи. Давид острил, что бумажник у меня большой, как у мужчины. В этом было свое преимущество, так как я могла пользоваться им и в тех случаях, когда переодевалась в своего alter ego Рейску Рясянена. Нужно было только не забывать поменять свои права на неуклюжий дубликат Рейски, что заключало в себе определенный риск: если бы мои махинации обнаружились, я могла схлопотать обвинение в подделке документов и потерять лицензию. В данный момент права Рейски вместе с остальной его экипировкой находились в сейфе моего домика в Хевосенперсете, где я хранила оружие, на ношение которого имелось разрешение. Сейф мог выдержать хоть попытку взлома, хоть пожар. Мне не приходилось принимать облик Рейски после того, как год назад в январе я ездила к Давиду в Испанию. Мое второе «я», эта нагловатая, вызывающая персона, порядком мне наскучило.