Лев правосудия

— Давид взял и пропал. У него все время земля горит под ногами. И он не признается, кто у него на хвосте.

Я не рискнула рассказывать Монике всю правду о Давиде и его делах по телефону или электронной почте, так как сообщения очень легко могут попасть не в те руки. На прошлое Рождество я отправила ей посылку, в которую спрятала письмо. Там я в основных чертах описала род деятельности Давида, конечно же не называя его по имени.

— Давид не доверяет мне, и сколько ни разговаривай об этом, слова ничего не изменят. А ты? Что заставило тебя вернуться в Финляндию?

Моника с трудом встала; казалось, у нее нет сил разогнуться.

— Чай, наверное, уже заварился. Я на минутку.

Несмотря на многочисленные ковры на полу гостиной, было слышно, как шаркают ее сандалии. На паркете в коридоре шаги Моники издавали совсем странный звук — будто она каталась по паркету на коньках. Может, нужно пойти помочь? Издали, вероятно из кухни, послышался стук: что-то упало, но не разбилось. Вскоре Моника принесла поднос: чайник, две чашки с блюдцами, розеточка с медом и тарелка с печеньем. Но Моника едва держала свою ношу, словно та весила килограммов двадцать. Я поднялась, взяла у нее поднос и поставила на журнальный столик. Руки у Моники тряслись от напряжения.

— Ну, теперь выкладывай, что с тобой случилось!

— Я бы, конечно, рассказала, если бы только могла. — Моника грустно улыбнулась. — Никто точно не знает. Доктора в Мапуту сначала сказали, что речь идет о кишечной инфекции, потому что организм не принимает никакой пищи. Потом начали проявляться симптомы мышечной дистрофии. Я приехала в Финляндию, чтобы пройти более подробное обследование. Никак не хотела оставлять мою кухню, но Жоау обещал продолжить наше дело, даже если я не смогу вернуться.

— Жоау? — Моника упоминала имя этого мужчины в телефонных разговорах и по электронной почте, я считала, что это ее любовник.

— Жоау. — К ней вернулась грустная улыбка. — Это мой партнер. Ему сорок, он католик, у него в Мапуту жена и пятеро детей. Это, конечно, не было препятствием к нашим отношениям. Возможно, моя болезнь из-за него. Я знала, что у нас никогда не получится что-то большее. Но сердце и ум не смогли оторвать меня от этой любви. А вот тело надломилось и заставило уехать. Может, в сотнях километров от него мне удастся выздороветь.

Ее руки наконец перестали дрожать, и она наклонилась налить чай. Красный цвет ройбуша дышал саванной, по комнате поплыл умиротворяющий аромат.

— Где уж нам найти счастье с мужчинами, — усмехнулась я. — Как оценивают твое состояние доктора? Это что-то… серьезное?

— Завтра только пойду на первый прием. Ты же знаешь, я всегда избегала частных врачей! Несправедливо, что богатым доступно более качественное медицинское обслуживание. Но сейчас, когда я попала в трудную ситуацию, мой идеализм сошел на нет. Послушно несусь в «Мехиляйнен». — Моника поднесла чашку к бескровным губам. — Но я вовсе не сижу без дела в ожидании приговора врачей. Хочу что-нибудь придумать. Я еще в Мозамбике начала узнавать о ресторанах, выставленных на продажу. Собираюсь открыть «Чез Моник» снова. За время моего отсутствия экологически чистая пища и национальная кухня стали настоящим трендом, так что спрос будет достаточный. Сейчас пытаюсь придумать, как соединить нехитрые африканские блюда с финскими крестьянскими традициями.

— Каша с простоквашей и маниока? — Мне было совершенно необходимо заставить Монику улыбнуться, хоть чуть-чуть, и моя глупая болтовня помогла.

— Ты много рассказывала, как дядя Яри кормил тебя в детстве. Вы питались тем, что могли найти сами, ловили рыбу и собирали ягоды. А мясо из магазина получала только эта рысь…

— Фрида. — Произнося это имя, я по-прежнему ощущала трепет.

Боль от потери Фриды не пройдет никогда. Мама, дядя Яри, Фрида… И Давид опять исчез неизвестно куда. Моника не должна меня покинуть!

— «Чез Моник» или, быть может, «Столовая дяди Яри»? Принимаются предложения для названия нового ресторана! — Глаза Моники опять стали прежними, в них засветилось вдохновение. — Ты ведь снова без работы? Сильная, энергичная и способная при необходимости выполнить задачи блюстителя порядка женщина без места не останется. Считай, что я тебя уже наняла.

Именно этого я и хотела. Время, когда я работала на Монику, было лучшим в моей жизни. Я тогда нуждалась в какой-то цели, мое существование после смерти дяди Яри сводилось по большому счету к бессмысленному блужданию с одного рабочего места на другое. Я ничего не сказала, только кивнула. Моника начала фонтанировать идеями об устройстве ресторана. Она явно старалась прогнать из мыслей возможность, что серьезно больна и болезнь может воспрепятствовать ей осуществить эти идеи. И я тоже не хотела об этом думать. Планы Моники полностью меня поглотили, и только спустя долгое время я вспомнила, что мне нужен компьютер. Моника пригласила меня переехать к ней. Ее кузен возвратится из Индии в конце мая, к этому моменту Моника уже успеет найти нам постоянную квартиру. Мы с ней обе были одинокими душами, потому и привязались друг к другу.